— Мы летим в Гелиум? — спросила Лана.

— Да.

— А что они подумают, когда заметят летящий флайер без людей?

— Мы дождемся, когда вновь станем видимыми.

— Правильно, Джон Картер! — сказала Лана.

— Кто такой Джон Картер? — спросила Ройас. — С нами летит еще кто-то?

— Это я Джон Картер. Дотаром Соджетом я был временно.

— Значит, ты не султан Овата?

— Нет.

— Ты обманул меня!

— Извини, Ройас. Я не хотел этого. К тому же, тебе я никогда не говорил, что я султан. Я сказал это воину, чтобы отвязаться от него.

Если она так отреагировала на этот маленький обман, то что же произойдет, когда она узнает, что у меня есть жена? Тут я решил взять, как говорится, быка за рога.

— Ройас, хотя тебя я и не обманывал насчет имени, я обманул тебя в другом, куда более важном…

— В каком?

— Я использовал твое доброе отношение ко мне, чтобы освободить Лану. Я вынужден был притворяться, что люблю тебя, хотя у меня есть жена.

Я ждал взрыва, но… Вместо бури негодования я услышал нежный звенящий смех, затихший через минуту. Я напряженно ждал, и тишина становилась все более зловещей. Я ожидал чего угодно — Ройас могла вонзить кинжал мне в спину, могла, не задумываясь, выскочить за борт корабля, но вместо этого — лишь звонкий смех.

Может, известие свело ее с ума? Посмотреть бы на нее, чтобы разобраться во всем этом, но все же как хорошо, что я пока могу не видеть потрясенную девушку.

И, слава богу, что остальные не видят в этот момент меня — я, наверное, выгляжу идиотом.

Тишина, казалось, длилась очень долго — целую вечность. Первой заговорила Лана: