Он пару раз махнул на нее рукой прогоняющим жестом. Она в ответ плеснула в него пригоршню воды и засмеялась. Дрос-Пескиш тяжело вздохнул «Лятровы мелсимеры!.. Ни слова ведь не понимают!..» И ступил в воду. Наверное, зря он это сделал, потому что был встречен фонтаном брызг вперемежку с переливами тихого смеха, на звуки которого что-то отзывалось в груди, словно резонируя. Угроза исходящая от притаившегося в ожидании хищника, вдруг отошла куда-то на второй план; главным же стало — дотронуться до этой лесной девчонки, уловить в фейерверке брызг и дробящегося розового света Инин живое блестящее тело. Но она все время ускользала, отступая все дальше в озеро. Они уже были по пояс в воде, когда дрос-Пескиш вновь вспомнил о звере. Он остановился и поглядел на берег, от которого их теперь отделяла довольно широкая полоса воды. «В воду он не бросится», — автоматически подсказал дрос-Пескишу его охотничий опыт. Девушка тоже остановилась и неожиданно оказалась совсем близко. Дрос-Пескиш осторожно протянул руку и попробовал до нее дотронуться. Как ни странно, он сразу ощутил под ладонью мокрый шелк ее плеча. Она больше не убегала и не играла — она просто стояла и ждала. Ждала его… В это мгновение ему почему-то показалось, что она ждет уже целые века. И только его…

Он шагнул к девушке, но она стала медленно откидываться назад и легла на воду. В свете Инин перед ним матово блеснули ее груди, бедра, ноги… Впервые в жизни Трисоп Гирбо дрос-Пескиш узнал, что значит по-настоящему потерять голову. Он обнял девушку в воде, прижался лицом к гладкой коже, целуя все, к чему прикасались его губы. Она гладила его волосы, плечи, спину и постепенно вся обвилась вокруг него, приникла, оплетя руками и ногами. Единственным и самым сильным желанием, оставшимся в нем теперь, было утонуть в ней, но зыбкая безропотность воды, сразу погрузившая их с головами, и его одежда помешали ему сделать это. Тем не менее он продолжал сжимать девушку и под водой, не встречая с ее стороны ни малейшего сопротивления, до тех пор, пока ему хватило дыхания. Тогда он отпустил ее и вынырнул.

Хватая ртом воздух, дрос-Пескиш стоял по грудь в воде и оглядывался. Вынырнул он один. Девушки нигде не было видно. Не успев отдышаться, он опять нырнул. Потом еще раз. И еще.

Он нырял, оставаясь в воде подолгу. Ее не было. Ни под водой, ни на поверхности. Только окончательно убедившись в этом, он вспомнил, что слышал о мелсимерах, будто они плавают, как рыбы, хотя раньше никак не мог понять, где это они в лесах находят места, чтобы плавать, — не в этих же мизерных лесных озерах.