Вендрэйк утверждает, что мы доберемся до лагеря конфедератов сегодня вечером. Признаюсь, что мне не терпится наконец-то увидеть Энсора Катлера: в кого бы ни превратился полковник, уверен, что с его помощью я смогу на шаг приблизиться к Приходу Зимы и собственному спасению. Мне, в отличие от летийцев, искупление не кажется невозможным. Я готов пострадать и умереть за Бога-Императора, но не хочу верить, что всё это зря. Должна же быть какая-то высшая цель в муках, которые мы терпим во имя Его? Но, прежде чем я искуплю грехи, мне нужно пасть ещё чуть глубже. Перед тем, как встретиться с Катлером, необходимо решить последнюю проблему. Я всё время откладывал это на потом, поскольку не был уверен в своих подозрениях. Провидение свидетель, я до сих пор не уверен, но полковник совсем рядом, и медлить больше нельзя. Слишком многое поставлено на карту, и сомнения недопустимы. Рив была права: я должен действовать. И да простит меня Бог-Император, если я ошибаюсь… — из дневника Айверсона
Вендрэйк утверждает, что мы доберемся до лагеря конфедератов сегодня вечером. Признаюсь, что мне не терпится наконец-то увидеть Энсора Катлера: в кого бы ни превратился полковник, уверен, что с его помощью я смогу на шаг приблизиться к Приходу Зимы и собственному спасению. Мне, в отличие от летийцев, искупление не кажется невозможным. Я готов пострадать и умереть за Бога-Императора, но не хочу верить, что всё это зря. Должна же быть какая-то высшая цель в муках, которые мы терпим во имя Его?
Но, прежде чем я искуплю грехи, мне нужно пасть ещё чуть глубже.
Перед тем, как встретиться с Катлером, необходимо решить последнюю проблему. Я всё время откладывал это на потом, поскольку не был уверен в своих подозрениях. Провидение свидетель, я до сих пор не уверен, но полковник совсем рядом, и медлить больше нельзя. Слишком многое поставлено на карту, и сомнения недопустимы. Рив была права: я должен действовать.
И да простит меня Бог-Император, если я ошибаюсь…
— из дневника Айверсона
Разрубив очередную завесу лиан ударом мачете, Изабель выбралась на узкую полянку. Прогалину со всех сторон окружали гигантские грибы, шляпки которых высоко вверху срастались в узловатый, слизистый полог. Со спороносных пластинок струился рассеянный фиолетовый свет, и на этом участке джунглей царила маленькая ночь.
— Теперь мы уж точно достаточно далеко, — произнесла Рив, хмуро глядя на бледных существ, которые шмыгали по пластинкам мясистого «потолка». — Мы шли почти целый час, сэр.
— Ты права, — отозвался Айверсон у неё за спиной. — Это место не хуже любого иного.