«Догнавший бурю»: 214 побед, подсчет окончен.

Джи’каара зарычала, наслаждаясь убийством и упиваясь видом горящего «Часового», который подпитывал её ненависть. Несомненно, эфирные не одобрили бы подобных эмоций, но эфирные бросили тау на Федре, так что плевать на их мнение. Возможно, эти мистики ошибались насчет Высшего Блага. Если ненависть дает такую сосредоточенность, такую силу, возможно, она — истинный путь?

Я буду убивать гуэ’ла, убивать до тех пор, пока от них не останется ничего, кроме праха и горьких воспоминаний!

Развернувшись, шас’вре начала отслеживать последний шагоход. Тот медленно кружил вокруг боескафандра, устрашенный гибелью брата. Всадник «Часового» был очень умелым, — даже талантливее другого, сраженного Разбитым Зеркалом, — но женщина видела, что пилот не верит в себя, и эта неуверенность погубит его.

— Искорени чуму синекожих! — взревел кто-то позади неё.

Затем послышался мучительный жалобный вой, и нечто вгрызлось в спинную бронепластину «Кризиса». Дергано повернувшись, Джи’каара отмахнулась фузионным бластером, но нападавший отбил удар шипастым наручем. Неприятель был облачен в вычурный железный боескафандр, полную противоположность обтекаемой и минималистской машины шас’вре. На его броне виднелись пятна крови и грубо намалеванные символы, выдававшие в пилоте варвара даже по стандартам гуэ’ла.

— Узри ереси их и истреби их! — прогрохотал дикарь через усилители, не прекращая атаковать. Он поочередно взмахивал бешено вращающимися циркулярными пилами, закрепленными на запястьях, описывая широкие дуги. Блокировав один из ударов фузионным бластером, Разбитое Зеркало почувствовала, как сминается кожух. Она никак не могла навести оружие, враг был слишком близко…

Да, я сломлена, но это делает меня сильнее!

Ощерившись, Джи’каара направила огнемет в землю и выпустила мощную струю пламени. Со свистом терзаемого воздуха обратный поток жара поднялся над платформой, охватив обоих противников. В поле зрения шас’вре замелькали тревожные сигналы, но она не прекращала жечь, уверенная, что «Кризис» продержится дольше древней брони врага.

Это ваша раса — чума! Ваше время ушло!

Доспех Оди раскалился, как печка, и юноша обливался потом. Он слышал хрип и лязг старинных охлаждающих систем, которые пытались ослабить жар, рожденный огнеметом тау. Сквозь бушующее пламя Джойс видел «голову» врага, сенсорный модуль, смотревший на него с ледяной отстраненностью. Пастырь знал, что отстраненность — ложь, и ксенос внутри боекостюма ненавидит его, так же, как он сам ненавидит ксеноса. Именно так всё и должно быть.