Навряд ли Варнаа прочел эти мысли по лицу опытного дипломата-советника. Говид умел контролировать язык тела, мимику. Камень, висевший на его груди - наверняка игрушка действенная, ложь при начале переговоров - гибельная тактика.

Но, судя по продолжению, Варнаа логически просчитал вероятные мысли брата-легиса:

- Говид, я мало знаю. У меня нет союзников среди братьев, ты первый, к кому я пришел.

- Почему ко мне?! - волнение все же прорвалось в голосе советника. Кырбала крайне тревожило выражение лица Варана: Зафс не скрывал от брата, что испытывает к нему сочувствие. Возможно даже чувствует вину.

А смущение - не типичное для легисов переживание! Оно тревожило Говида, ворошило мысли, путало логические построения...

Зафс уже как-то вмешался в его судьбу?.. Пришел закончить начатое - нанести решающий удар?..

Но почему же медлит?!

Говид пытался разобраться, найти причину беспокойства. Он был уверен: сочувствовать можно Зафсу! всю жизнь проведшему в бегах, отказавшемуся от значительной миссии, от высшего долга!

Варнаа ответил:

- Двадцать восемь лет назад, Говид, ты отпустил мою беременную мать. Двадцать восемь лет назад наш отец совершил ошибку: отправил за беременной женщиной единственного легиса, имевшего опыт общения с ними. Ты и сейчас, Говид, - единственный.

- Ты пришел напомнить мне о предательстве?! Решил шантажировать давним проступком?!

Зафс болезненно поморщился:

- Говид, я слышал каждое слово из твоих разговоров с леди Геспард. Знаю, что ты пытался убедить себя, а в последствии и Чатварима, что находился под метальным контролем нерожденного легиса-телепата... Но я пришел к тебе только потому, что ты не считаешь и не считал тогда свой поступок предательством. Ты не был под моим ментальным контролем, брат. Клянусь. Решение отпустить мою маму ты принял сам.