— Кому это интере…
— Кому это интере…
Блеск глаз Арагорна резко усилился, словно в глазницах вспыхнули, разгораясь, два желтых огня. Секунду Петр смотрел на них как завороженный, прежде чем крик дочери вывел его из оцепенения. Уже оборачиваясь, он услышал натужный, утробный гудок, закладывающий уши — удивительно похожий на гудок сирены оповещающей о забитой шайбе.
Блеск глаз Арагорна резко усилился, словно в глазницах вспыхнули, разгораясь, два желтых огня. Секунду Петр смотрел на них как завороженный, прежде чем крик дочери вывел его из оцепенения. Уже оборачиваясь, он услышал натужный, утробный гудок, закладывающий уши — удивительно похожий на гудок сирены оповещающей о забитой шайбе.
Удар несущейся под сотню кмч фуры смял жестяной корпус корейского паркетника. Он пришелся со стороны водителя, но машина весом в тонну никак не могла остановить разогнавшийся по прямой тридцатитонник — ее поволокло, бросило в сторону, перевернуло в воздухе, словно детскую игрушку. Все это Петр уже воспринимал будто со стороны — его тело, стиснутое искореженным металлом, уже не могло использовать свои органы чувств.
Удар несущейся под сотню кмч фуры смял жестяной корпус корейского паркетника. Он пришелся со стороны водителя, но машина весом в тонну никак не могла остановить разогнавшийся по прямой тридцатитонник — ее поволокло, бросило в сторону, перевернуло в воздухе, словно детскую игрушку. Все это Петр уже воспринимал будто со стороны — его тело, стиснутое искореженным металлом, уже не могло использовать свои органы чувств.
Протяжный гудок грузовика все еще звучит в ушах, когда зрение проясняется, и темно-фиолетовые оттенки ночи поглощает слепяще-белый фон хоккейного льда. Двадцать семь секунд на табло, гремящий голос комментатора чеканит:
"Гол забил Дэн Квин, номер десять, с передачи Гарри Статера, номер двадцать. Счет "два-два""
Трибуны неистовствуют, заставляя воздух вибрировать. Нилан, пронесшийся мимо, в отчаянии бьет клюшкой о лед. Мелкая щепа разлетается во все стороны.
Появление в раздевалке Перрона сопровождается гробовым молчанием. Он глубоко вдыхает, глядя поверх голов своих подопечных.
— Спокойно, парни. Овертайм — это не проигрыш. Это не проигрыш! Выйдите на лед и побейте этих заносчивых ублюдков. Кубок не для них. Слышите меня? Выйдите и побейте!
Все происходит так быстро, что трибуны не успевают даже окончить свою первую кричалку. Вбрасывание выигрывает макФи, быстро передает Скрудланду, тот словно телепортируется в зону противника, бьет почти с красной линии — и забивает. Утихшая толпа в недоумении наблюдает победный круг Скрудланда, потом взрывается восторгом монреальская трибуна, а игроки Калгари молча убираются со льда. Игра окончена. Девять секунд — самый короткий овертайм в истории Лиги. Счет в серии становится "один-один". Монреаль показывает, что вполне оправился от первого поражения и готов к серьезной драке.