Я расстроено ною:

− Киска уже болит.

Гавриил хмурится:

− Сильно?

− Неа. Мне нравится чувствовать себя желанной женщиной.

Мои слова действуют на Гавриила самым непредсказуемым образом − одеяло вздувается красноречивым бугорком.

− Ужин отменяется, − заговорщически заключаю я.

− Ничего подобного, − ультимативно перекатывается он на бок, прижимаясь своим возбуждением к моей голой попке. − Сегодня тебе надо поберечься, Ева. С непривычки твоя киска воспалится. Секс станет в тягость. Из-за болевых ощущений ты будешь тайно умолять меня поскорей кончить. Нам этого не надо. Ты нужна мне здоровая и счастливая. Слушайся старших, детка.

− Гавриил Германович, переспорить вас невозможно.

− Воистину, дерзкая нимфетка.

Он придвигает к кровати сервировочный столик и разливает по бокалам элитное французское шампанское «Дом Периньон Кюве Роуз». Мое любимое.

− Никита разболтал? − с довольной улыбкой принимаю я пенящийся бокал, на что Гавриил таинственно отмалчивается. − Как его здоровье? Сегодня, думаю, уже поздно для визитов.

− Поздно. Он заснул час назад. У его постели дежурит Даша. Здоровье стабильное. Побудет пару деньков на больничном режиме, потом выпишем его из имения.

Как-то сама собой вспоминается Война. Какие перемены ждут Орден? Совет сплотится или окончательно расколется? До эры Наследников осталось чуть меньше десяти месяцев. По пророчеству я − F-вирус. Как на мне отразятся свойства измененной структуры ДНК?

− О чем призадумалась, красавица?

Я моргаю.

− Да так… о грядущем.

− Ангел мой, оставим грядущее на грядущее. Для начала отпразднуем настоящее.

Мы чокаемся бокалами и выпиваем на брудершафт. Воздушное наступление цветочного букета с нотками засахаренных вишен и цитрусовых. Утонченный баланс от мастера купажирования монаха-бенедиктинца Периньона. Любовные игры мы проводим по всем правилам: целуемся с избыточной нежностью, не отводя друг от друга взглядов. Любовь… ну что тут еще скажешь.

Ужинаем мы сытно и снова ложимся в кровать. За день я страшно вымоталась. Мои глаза слипаются. Гавриил подтягивает меня к себе на руку и нежно целует в плечо − в то место, где больше нет первого «клейма собственности». По-моему, стигма скоро вернется.