До средних веков миф о Дикой Охоте вселял страх и передавался из уст в уста. С повальным крещением персонификация сил природы перекочевала в трепетный страх перед воздаянием Господним за грехи. Смелые заявления рядовых историков и исследователей косвенно намекают на заимствование Церковью антропоморфной концепции Дикой Охоты, которая могла послужить догматом смертной жатвы ветхозаветного Судного Дня: четыре Всадника Апокалипсиса с трубящими в трубы ангелами снисходят на землю для обращения человечества в прах. Богословы и по сей день расходятся во мнениях насчет предназначений каждого из четырех вестников гнева Божьего. Нередко их нарекают именами архангелов, стоящих по четырем концам света.

Мифологический контекст Дикой Охоты также претерпел реструктуризацию персонажей и приобрел религиозные черты. Восседающие на дьявольских конях мертвецы отныне вольны собирать души грешников, в то время как праведникам даровать жизнь. Канонизированная трактовка Дикой Охоты приобрела массовый характер. Свет увидел ведущие поводья адской ватаги в руках многоликого приспешника Дьявола. Разнокалиберный шабаш нечистой силы заполонил континенты и как только не звался: и Охотой Каина, и Охотой Ирода, и Всадником без головы, и даже Гончими Гавриила.

Согласно христианским священным писаниям, архангел Гавриил выступает в роле Ангела Смерти, поскольку принес Марии печальную весточку о ее скорой кончине. В сюжете мифа о Гончих Гавриила «нареченному архангелу» отведено место маршала орды грешников и омерзительных псов, с которыми он охотится за нечестивыми душами заблудших путников.