В моих апартаментах она остановилась, осматриваясь с любопытством.

– Мне кажется… это не ваша мебель…

Я хмыкнул.

– Здесь все не мое. Хотя и мое. А что, заметно?

Она кивнула, медленно опустилась в кресло, ее взгляд так же неспешно пробегает по обстановке, а на меня оглянулась со смущенной улыбкой.

– Конечно, заметно.

– А какая должна быть у меня?

Она в затруднении слегка повела плечами.

– Не могу себе представить. Такое мерещится, даже страшновато как-то. Глерд Юджин, вы как будто принц из зачарованных земель, здесь только проездом, потому ничего менять не намерены.

Я сказал наигранно бодро:

– Сейчас подадут обед, и вы увидите, что вполне уживаюсь и в этом замке. А за столом меня не отличишь не только от глерда, но и от последнего крестьянина!

Она улыбалась, помалкивала, какое же у женщин чутье, даже непонятно, как ощутила то, что не улавливает даже мудрый Рундельштотт, не говоря уже о Фицрое, а она вот сразу без всяких умозаключений выдает готовый результат.

Хорошо хоть, ничем не подкрепляет, а то бы вообще караул…

Дверь распахнулась, повар внес на огромном подносе коричневую тушку толстого молодого гуся. Кожа блестит, кое-где уже прорывается под напором только что испеченного нежнейшего мяса, что рвется наружу, струйки одуряющего аромата щекочут ноздри.

Я ощутил приступ голода, даже Эльжбетта вроде бы невольно сглотнула. Двое слуг бережно переложили гуся на блюдо, что в центре столешницы, другие тут же принесли и начали раскладывать по тарелкам ломти жареного мяса, тонко нарезанный сыр, мелких запеченных в соусе птичек.

Эльжбетта посмотрела на меня с интересом.

– И вы сюда редко показываетесь? Да другой и ночевал бы прямо на такой кухне!.. Как для вас стараются…

– Вот такой я бесчувственный, – ответил я опозоренно. – Буду исправляться… когда-нибудь. Позвольте я вам отрежу.

Она внимательно следила, как я разделываю гуся.

– А вы точно не из провинции, – обронила она тихонько.