Кирин отвел его в натопленную роскошную комнату с бархатной мебелью. Вдоль стен тянулись книжные полки, в углу стоял письменный стол из красного дерева. Прекрасное место, чтобы немного подождать… в одиночестве.

Но Кирин явно не собирался уходить. Он налил вина с пряностями в серебряные кубки и поднес один Меченому.

– Я тоже довольно известный охотник на демонов. Возможно, вы слышали песню, которую я сочинил? Называется «Однорукий».

Юный Арлен непременно вскипел бы. Кирин по-прежнему приписывает себе его заслуги! Но Меченый был выше этого.

– Разумеется, слышал. – Он хлопнул долговязого жонглера по плечу. – Рад познакомиться с таким храбрецом! Идем со мной сегодня ночью – найдем толпу скальных демонов и покажем им солнце!

Кирин побледнел, его кожа приняла нездоровый оттенок. Меченый улыбнулся в тени капюшона. Напрасно он считал себя выше мести.

– Я… э… спасибо за предложение, – выдавил Кирин. – Весьма польщен, но это совершенно исключено ввиду моего долга перед герцогом.

– Понимаю, – протянул Меченый. – Хорошо, что вы не были столь связаны долгом, когда спасли жизнь мальчику из песни. Как там бишь его звали?

– Арлен Вьюк.

Кирин привычно растянул губы в улыбке и успокоился. Он подошел ближе, приобнял Меченого за плечи и понизил голос:

– Между нами, охотниками на демонов… Я был бы счастлив увековечить ваши подвиги в песне. Вы не против побеседовать со мной после аудиенции у его светлости?

Меченый повернулся к нему и подставил лицо лектрическому свету. Кирин ахнул, убрал руку и отшатнулся.

– Я убиваю демонов не ради славы, жонглер, – прорычал он, наступая на несчастного герольда, который налетел на книжный шкаф и едва его не свалил. – Я убиваю демонов, потому что они того заслуживают.

У Кирина задрожали руки, вино расплескалось. Меченый сделал шаг назад и улыбнулся.

– Не хочешь сочинить песню об этом?

Кирин так и не ушел, но больше не проронил ни слова, чему Меченый был весьма рад.

Чертог Юкора был меньше, чем помнилось Меченому, но все же производил глубокое впечатление. Потолок парил в недостижимой вышине, опираясь на величественные колонны, и был выкрашен в небесно-голубой цвет с бело-желтым кругом солнца посередине. Пол украшали мозаики, стены – гобелены. Места было предостаточно. Герцог устраивал в чертоге балы и приемы, наблюдая за празднествами с высокого трона в глубине зала.

Герцог Юкор ждал Меченого на троне. За его спиной на возвышении для вельмож стояли три некрасивые женщины в расшитых драгоценностями платьях. Их явное сходство с герцогом не оставляло места для сомнений – то были его дочери. У подножия лестницы, ведущей на возвышение, стояла мать Джоун с дощечкой для записей и пером. Напротив нее расположились цеховые мастера Раген и Малькум. Оба в прошлом были вестниками и держались накоротке. Раген что-то прошептал Малькуму. Малькум фыркнул. Джоун сверкнула глазами.