Ашан сердито посмотрел на Аббана.

– Тихо, оба! – прошипел Джардир, отвел взгляд от Лиши и ее матери и кивнул рачителю.

– Ваша молитва над хлебом во многом похожа на нашу, – произнес он. – Мы в Красии молимся даже над пустыми тарелками, ибо если на то будет воля Эверама, они укрепят силы вернее, чем полные.

Он снова посмотрел на Лишу.

– Мне сказали, что год назад ваша деревня была невелика и мало отличалась от других. Теперь же она разрослась и окрепла. На улицах не видно голодных. Нет нищих, больных и калек. Вы смело бьетесь с демонами в ночи и убиваете их сотнями. Мой приход закалил вашу деревню, как сталь, и сделал ее сильнее.

– Ты тут ни при чем, – отрезал Гаред. – Это Меченый ее закалил, когда ты еще жрал песок у себя в пустыне.

Хасик напрягся. Джардир сомневался, что его телохранитель толком понял слова землепашца, но интонация великана не оставляла сомнений. Он щелкнул пальцами, призывая Хасика успокоиться.

– Расскажите мне еще об этом Меченом, – попросил Джардир. – Я много слышал о нем в Даре Эверама, но не от очевидцев.

– Он – Избавитель, понял? Он вернул нам магию, которую мы потеряли много лет назад, – проворчал Гаред.

– Боевые метки для борьбы с алагай?

Гаред кивнул.

– Можно взглянуть на оружие с его метками?

Гаред нерешительно посмотрел на Лишу. Джардир невольно обратил взгляд на нее и вновь едва не затерялся в прохладной глубине синих глаз. Женщина улыбнулась, и его охватила дрожь.

– Можно, – застенчиво улыбнулась Лиша, – если ты покажешь нам свое. Например, копье.

Даже Аббан ахнул от неслыханной дерзости, но Джардир улыбнулся. Он потянулся за копьем, и Ашан схватил его за руку.

– Избавитель, не надо! – прошипел Ашан. – Чины недостойны касаться Копья Каджи!

– Ашан, это больше не Копье Каджи, – произнес Джардир по-красийски. – Это Копье Ахмана, и я буду делать с ним, что пожелаю. Чин уже касался его, и оно не утратило своей силы.

– А если они попытаются его украсть? – спросил Хасик.

Джардир спокойно посмотрел на него:

– Если попытаются, мы убьем всех мужчин, женщин и детей в этой деревне и сровняем ее с землей.