Элона зашла за прилавок. Аббан залюбовался ее красотой, хотя и немного увядшей. Возможно, муж не нагружает ее работой и держит поблизости, чтобы удовлетворять свою похоть? У многих красийцев были балованные жены, но Аббан не терпел лени, и даже самые молодые и красивые его жены трудились наравне с остальными.

На безлюдной тропинке, которая вела из мастерской Эрни, Аббан повернулся к Элоне:

– Я молю Эверама, чтобы мое незнание ваших обычаев не нанесло тебе и твоему мужу непростительную обиду.

Элона покачала головой:

– Мы не так уж отличаемся от вас. У нас одобряют браки отцы, но устраивают их матери. Эрни не благословит брак дочери, пока мы не договоримся о выкупе.

Аббан встал как вкопанный. Наконец-то он понял!

– Ну конечно! К сожалению, мать моего господина, Кадживах, осталась в Даре Эверама с его женами. Могу ли я говорить от ее имени?

Элона кивнула, но выгнула бровь:

– У него есть другие жены?

– Конечно. Ахман Джардир – Шар’Дама Ка.

Элона нахмурилась:

– Посоветуй ему даже не упоминать их при моей дочери. Она ужасно ревнива.

– Непременно, благодарю. Полагаю, твоя дочь невинна?

– Разумеется, – отрезала Элона.

Аббан поклонился:

– Прошу не счесть за оскорбление. В Красии первая жена лично осматривает невест, но если у вас так не принято, довольно будет и слова.

– У нас принято раздвигать ноги только перед травницами и законными мужьями, так что не надейтесь ощупать товар.

– Ну конечно, – кивнул Аббан и улыбнулся. Торг начался.

В ожидании Аббана Джардир метался по шатру, как дикий зверь.