Арлен озадаченно помолчал, открыл и закрыл рот.

– Может, и не хочу, – наконец признал он. – Но я сделал выбор, когда был не в себе, а теперь уже поздно что-то менять.

Он указал на Ренну.

– Ты тоже не в своем уме.

– Не тебе, Арлен Тюк, решать, в своем я уме или нет! – возмутилась она.

Он не обратил на нее внимания – как же это бесило! – взял копье и протянул ей. Ренна с сомнением посмотрела на оружие и не стала его брать.

– Гласные справились, – напомнил Арлен.

– Я знаю, но буду сражаться только моим ножом.

По крайней мере, колющие и режущие метки Ренна успела нанести. Она показала Меченому нож.

– Острый, – отметил Арлен, попробовал лезвие большим пальцем и поранился до крови. – Бриться можно.

– Папа заботился о нем больше, чем о собственных детях.

Арлен посмотрел на нее, но промолчал. Он повертел нож, изучая метки.

– Неплохо, – признал он с оттенком раскаяния. – Не хуже любых других. Надо бы добавить, но для начала достаточно.

Он протянул нож рукоятью вперед. Ренна хмыкнула и взяла.

– Осталось его испытать, – сказал Арлен. – Пора выйти из круга.

Ренна давно поняла, что без этого не обойтись, но на нее накатила волна нестерпимого страха, подобного тошноте. Она лукавила, когда говорила сестре, что больше никого не боится. Людей она, может, и не боялась, но подземники… Воспоминания о ночи в нужнике преследовали ее. Порой она вздрагивала от ужаса даже средь бела дня.

Арлен положил ладонь ей на плечо:

– Рен, вокруг на много миль нет жилья. Подземники водятся там, где есть люди или крупная дичь. Здесь всего пара-тройка демонов. На тебе плащ, и я рядом…

– Чтобы спасти меня, – закончила Ренна.

Меченый кивнул, и она озлилась. Сколько можно ждать спасения со стороны! Ренна посмотрела на лесного демона, который расхаживал по обочине, и задрожала.