Джардир покачал головой:

– Я пообещал Лише, что она сама выберет сопровождающих, и сдержу слово. Нашим людям пора привыкать к обычаям племени Лощины. Возможно, показать им женщину, которая сражается на алагай’шарак, – неплохое начало.

– Если она хорошо себя проявит, – заметил Аббан.

– Я видел, как она сражалась. Если ее обучить, она станет не хуже любого шарума.

– Осторожнее, Ахман, – предостерег Аббан. – Не вынуждай людей меняться слишком быстро, иначе многие отвергнут перемены.

Джардир кивнул, прекрасно понимая, что Аббан прав.

– На обратном пути в Дар Эверама держись рядом с Лишей под предлогом обучения нашему языку, – велел он. – Она сама об этом попросила. Мне не подобает слишком усердно ухаживать за ней, но тебя землепашцы примут благосклонно.

– Уж всяко лучше, чем даль’шарумы, – пробормотал Аббан.

Джардир кивнул:

– Я хочу знать о ней все. Какие блюда она предпочитает, какие запахи ей нравятся. Все!

– Разумеется. Ты можешь на меня положиться.

Пока даль’шарумы снимали лагерь, Аббан, хромая, подошел к фургону, в котором ехала Лиша с родителями. Аббан с удивлением обнаружил, что женщина сама правит лошадьми – не держит прислуги и не чурается работы. Он еще больше зауважал ее.

– Можно с тобой, госпожа? – поклонился он. – Мой господин велел научить тебя нашему языку, как ты просила.

Лиша улыбнулась:

– Конечно, Аббан. Рожер может ехать на лошади.

Рожер, сидевший рядом с ней на козлах, скривился и застонал.

Аббан низко поклонился, опираясь на костыль. Дама’тинг оказалась права: нога не зажила до конца и подводила его в самое неподходящее время.

– Если хочешь, сын Джессума, можешь сесть на моего верблюда, – предложил он, указав на привязанное животное. Рожер с сомнением посмотрел на верблюда, но увидел мягкое сиденье под пологом – просторное и богато украшенное. Его глаза блеснули.

– Верблюд очень смирный и будет идти за другими животными без понуканий, – добавил Аббан.