– Уходите! – крикнул Рожер и махнул рукой, не глядя девушкам в глаза. Брови Аманвах сошлись грозной птицей, и она свирепо бросила Лише что-то по-красийски, прежде чем выбежать вон. Сиквах последовала за ней. Лиша запомнила ругательство, чтобы позднее уточнить его смысл.

– Неудивительно, что Дамаджах тебя боится! – рассмеялся Аббан.

– Что-то не похоже, – возразила Лиша. – Какая наглость – убивать меня среди белого дня!

– Все из-за последнего указа Ахмана, – объяснил Аббан. – Знаешь, они оказали тебе великую честь. В Красии ты никчемен, если никто не пытается тебя убить.

– Возможно, сейчас самое время уехать, – заметил Рожер после ухода Аббана. – Если нас, конечно, отпустят.

Аманвах и Сиквах были весьма соблазнительны, но теперь ему мерещились ножи, спрятанные под мягкими шелковыми подушками в их покоях.

– Ахман отпустит нас, если я попрошу, – ответила Лиша, – но я никуда не поеду.

– Лиша, они пытались тебя убить!

– Это Инэвера пыталась, и притом безуспешно. Она будет счастлива, если я сбегу. Я не уступлю этой… этой…

– Ведьме? – подсказал Рожер.

– Ведьме, – согласилась Лиша. – Она и так забрала слишком много власти над Ахманом. Пусть он лучше мне в рот смотрит.

– В рот или куда пониже?

Лиша гневно глянула на него, но Рожер не испугался.

– Лиша, я не слепой. Я вижу, как ты на него смотришь. Может, и не как красийская жена, но и не чисто дружески.

– Не важно, что я к нему чувствую. Я не собираюсь к нему в гарем. Тебе известно, что у Каджи была тысяча жен?

– Бедняга, – посочувствовал Рожер. – По-моему, большинству мужчин и с одной не управиться.

Лиша фыркнула:

– Смотри не забывай об этом. Кроме того, Аббан и Ахман знали Арлена, и оба якобы дружили с ним.

– Нам Арлен говорил другое. По крайней мере, насчет Джардира.