Долгое время оба молчали.

– А что еще ты нашел в сундуках? – равнодушно спросила она.

– Ерунду всякую. Золото, драгоценные камни, короны, шпаги… Ничего, что было бы очень уж нужно для жизни. Скажи мне вот что, Тенар: как тебя избрали Жрицей Гробниц?

– Когда умирает Единственная, жрицы ищут по всему Атуану девочку, родившуюся в час ее смерти. И всегда находят. Ибо Единственная всегда возрождается. В пять лет девочку привозят сюда, в Святое Место. А в шесть – отдают Темным Силам, и Те поглощают ее душу. С этого момента она принадлежит Им, как принадлежала с начала времен. И она лишается прежнего имени.

– Ты веришь в это?

– Раньше всегда верила.

– А сейчас?

Она ничего не сказала.

И снова наступила тишина; по стенам скользили тени. Прошло довольно много времени, прежде чем Ара снова заговорила.

– Скажи мне… расскажи мне о тех драконах с запада.

– Тенар, что все-таки ты собираешься делать теперь? Мы же не можем вечно сидеть здесь и рассказывать друг другу истории; свеча скоро догорит, и снова наступит тьма.

– Я не знаю, что мне делать. Я боюсь. – Она сидела на каменном сундуке, выпрямившись, руки стиснуты, голос звенит напряженно, словно от боли. – Я боюсь темноты.

Он мягко ответил:

– Тебе придется выбирать. Или ты оставишь меня, запрешь дверь, отправишься в свой Храм и предашь меня своим Хозяевам, а потом пойдешь к жрице Коссил и помиришься с ней. И это положит конец всей истории. Или ты отопрешь дверь, и мы уйдем отсюда вместе. Ты покинешь Гробницы, покинешь сам Атуан и отправишься со мной за дальние моря. Ты должна остаться Арой или вновь стать Тенар. Обеими одновременно ты быть не можешь.

Глубокий голос его звучал мягко, но уверенно. Она видела в полумраке его лицо, суровое, покрытое шрамами, но лишенное жестокости и лукавства.

– Если я перестану служить Темным Силам, Они убьют меня. Если я покину Святое Место, то умру.

– Ты не умрешь. Умрет Ара.

– Я не могу…

– Чтобы возродиться, сначала нужно умереть, Тенар. Это вовсе не так трудно, как кажется.

– Они не выпустят нас отсюда. Никогда.