Когда баррикада из косматых мертвецов перекрыла половину проема, атака захлебнулась.

Но сталкеры рано радовались. За грудой трупов завыло, завизжало. Теперь вместо косматых исполинов в бой пошли псаны.

Киноиды кинулись разом, их тела лились как горный поток. К счастью, ширина тоннеля позволяла атаковать только двум-трем мутантам одновременно. Радуга стрелял, меняя один магазин на другой, как машина, понимая, что они должны перебить всех монстров до единого.

Чудища усилили натиск, теперь их стало так много, что Радуга подумал: все, конец! Мутанты уже ухитрялись прорываться через заградительный огонь.

Вот на него прыгнула здоровая длинноухая тварь. Сталкер присел. Загрызайц пролетел над ним, его челюсти щелкнули в считаных сантиметрах от лица. От удара приклада башка хрустнула, и мутант остался лежать, дергая лапами в предсмертных конвульсиях.

Фиолетовый клинок луча, вспыхнув, хлестнул по массе зверья. Вой десятков, сотен глоток. А по мерзким тварям ударил новый, пурпурный бич. Через секунду уже изумрудный огонь вновь собрал жатву смерти, и прущий на них исполин вдруг осел, как подтаявший снеговик.

Через минуту-другую живых мутантов в тоннеле не осталось. Лишь в дальнем конце хрипел загрызайц, которому сожгло всю заднюю часть тела.

– Все целы? – сквозь звон в ушах осведомился Радуга. – Наташа?

Молодая женщина вяло помахала рукой.

– Гриб?

– Тута я.

– Фреза?

– А что мне сделается?

– Крот?

– Твоими молитвами, начальник.

– Степан?

Морпех приподнялся с валуна.

– Грей?

Ответа не последовало.

– Грей, ты как?