Черт, какая же сила у этого была, если даже жилет не помог. Он посмотрел на вдавленные бронепластины.

Сожрав несколько таблеток, сталкер вытащил шприц-тюбик. «Эликсир Сатаны» – чудодейственное средство. Воистину чудодейственное. При изготовлении его применяются три редких артефакта и железы нескольких мутантов. Его он в последний момент буквально выцарапал у Дунаева. Снял колпачок с иглы и загнал ее в бедро прямо через одежду. В ушах сразу зашумело, а потом тяжелая жаркая волна прокатилась по венам. В голове взорвался многоцветный ураган.

Сознание прояснилось, почти исчезла боль, а главное, ушла слабость. Он встал, ощущая, как сила и легкость охватывают все тело. Постоял с минуту, о чем-то думая. Потом усмехнулся и уверенно взялся за рукоять контейнера.

И пошел вперед, считая шаги.

Вокруг был мрак, разгоняемый только фонарем. Сто шагов. Двести. Триста двадцать. Пятьсот.

Дракон вколол себе вторую, последнюю ампулу. Когда срок действия «эликсира Сатаны» кончится, болевой шок его скрутит. А через пару часов он умрет от внутреннего кровотечения. Но сейчас это не имело уже ровно никакого значения.

Когда силы уже начали иссякать, бесконечный, казалось, коридор вдруг оборвался, и Дракон оказался в низком железобетонном помещении с трубами и ржавыми дверьми. Он достал модуль «Глонасс», но и без него знал, нет, чувствовал, что пришел туда, куда стремился. Туда, где окончится его путь.

– Я прикончу тебя, гнида, – со злой усмешкой прошептал Дракон, обращаясь к исполинской Твари, находившейся сейчас совсем недалеко. – Прикончу, гадина! И за ребят, и за этот город, и за весь наш мир! Молись, если у тебя есть кому…

Он проглотил оставшиеся болеутоляющие таблетки. А потом снял крышку с панели управления и повернул ключ. Затем установил часовой механизм на минимальное время.

В его распоряжении было пятнадцать минут.

* * *

В эти минуты по всему бывшему Петербургу мутанты словно обезумели от страха. Они жались друг к другу, пытаясь укрыться, зарыться поглубже в землю, спрятаться под воду, забиться в самые дальние подземелья – только бы уйти от этого всепроникающего, долетавшего до них дыхания ужаса.

Они не боялись смерти, та была для них привычным делом, фактом бытия. Они убивали, не задумываясь, и, не задумываясь, приносили себя в жертву, когда их прародительнице и повелительнице требовалось послать их на смерть. Одной Ее беззвучной команды хватало, чтобы успокоить испуганных созданий, превратить страх в неукротимую ярость.

Но сейчас ужас исходил от Матери, проносясь во все стороны жутким черным всесокрушающим ураганом. Каждый из них всем своим существом ощущал надвигающуюся гибель. Гибель в непредставимом пламени, в настоящем огненном море. Ее беззвучный многоголосый вопль, Ее жуткий предсмертный вой наполнял всех – от обращенных людей до самого мелкого крысоида – парализующим ужасом.