Он молчал и о чем думал — неизвестно. Не исключено о том, чтоб снова попытаться нас поубивать. Я бы не удивился. Оставаться тут без надежды на помощь… Это виделось ни чем иным, как немного растянутой во времени смертью.

Моро молчал больше минуты. Какие комбинации строились в голове нашего нового приятеля я даже не гадал, но потому как сверкали его глаза он какие-то свои варианты просчитывал. В конце концов, раненый закрыл глаза и сделал вид, что потерял сознание.

— Ладно, — не стал печалиться Чен. — Полежи, подумай. Только уж прости, чтоб ты про нас гадостей не думал, мы тебя снова парализуем. У нас и без тебя с твоим грузом проблем хватает…

* * *

Решение проблемы, которую мы считали неразрешимой, оказалось настолько простым, что даже говорить об этом не хотелось. Горюя, о потерянном «воробье» мы совсем забыли о том, что наши НАЗы тоже имеют аварийные передатчики.

Вспомнили об этом, когда, глядя на парализованное тело несостоявшегося убийцы, мы вслух горевали о том, что его НАЗ пропал вместе со всем содержимым, в числе которого должно быть как минимум два «воробья».

Говоря это, я погладил свой опустевший ранец и пальцем наткнулся на датчик. Он тихонько подмигивал мне, словно укорял за короткую память. Наверно все это появилось у меня на лице, так как Чен сказал:

— Так… Осталось придумать как его выключить.

— Зачем? — удивился я. — Зачем выключать?

— Чтоб донести до ямы. «Воробья» мы могли включить и выключить…

Тут я засмеялся. Этот-то ответ просто лежал на поверхности.

— А как мы с тобой комплексы носили? Забыл?

* * *

… Последние дни Эвин, отпросившись у эркмасса жил своей жизнью.

У него появились свои дела. Свои недоделанные дела, ждущие завершения.

Эвин в полуразрушенном городе следил за Бомплигавой.

Тот регулярно ездил в монастырь Братства, но вел себя так, словно чувствовал, что Эвин рядом — осторожничал, ходил с охраной.

Как тому удалось выжить после той стрелы?

Из-за слежки Лоер стал завсегдатаем той корчмы, где блеснул храбростью и умением, защищая от разбойников старика аптекаря. Его кровник, похоже, вел какие-то дела с Братством, а это позволяло надеяться на то, что он еще разочек проедет перед окнами корчмы и тогда…

Друг градосмотрителя, в одиночку побивший всю банду Хамады, стал достопримечательностью, и каждый его приход теперь приветствовался засидевшимися там горожанами. Усаживаясь так, чтоб видеть площадь перед монастырем, он пил вино и разговаривал с ученым стариком, для которого корчма стала в какой-то мере рабочим местом. За соседним столиком он составлял гороскопы, торговал какими-то склянками со снадобьями, писал прошения.