Услышал Карха молитву! Не допустил позорной смерти!

Когда он после молитвы глаза открыл, Хац уже и не дергался. Просто лежал, как ненужная никому вещь под ногами драчуна из корчмы, а тот попросту поставив ногу ему на грудь, разговаривал со стариком и чистил меч о свежего покойника. Аптекарь, косясь вниз, передал своему спасителю несколько необычных стрел и что-то сказал…

Товарищу уже ничуть не поможешь, а вот самому попробовать выбраться нужно. Не век же тут прятаться. Он потихоньку разбирался в завалившей его рухляди. Скомканный старый плащ упал с головы, дав возможность услышать разговор.

— Освободить принцессу не просто удача. Второму может повезти больше, чем первому.

— Второму? — усмехнулся убийца, разглядывая стрелу. — Почему второму?

— Сегодня монахи уже отправили туда своего человека.

— Монах мне не соперник.

Лукавчик потихоньку освободил ноги. Теперь оставалось резко вскочить и прыгнуть за дверь.

— А он не монах. Благородный дворянин Бомплигава…

Второй вздрогнул, словно по лбу получил.

— Кто?

Лукавчик совсем уже собравшийся вскочить, замер.

— Бомплигава… — растерянно повторил старик.

— Когда?

— Утром…

— Догоню!

Тот, опасный в злобе своей грянул кулаком по столу и тот развалился.

«Вот он момент!» — подумал разбойник, собирая в кулак силу и смелость. Враги стояли друг против друга растерянные и обескураженные. Старик аптекарь бросился поднимать попадавшие вещи и Лукавчик под этот звук бросил себя вперёд, сквозь страх, сквозь запах пыльного тряпья и разной дряни, хранящейся в этом странном доме.

Сразу за дверью в сторону юркнул, в развалины, а там, не дожидаясь грозного окрика в спину тишком, тишком через развалины до места встречи добрался. Хоть и остался жив проклятый аптекарь, только новость, что он нес на языке того стоила. Уходил из города главный атаманов обидчик!

* * *