Проблема была в том, что Джолин перестала обсуждать что-либо с сыном после того… после того, как все произошло. Ее сын всегда был молчаливым и сдержанным мальчиком, который предпочитал держать свои эмоции при себе, но раньше она гордилась тем, что все обсуждает с ним, держит его в курсе всего происходящего и поддерживает с ним тесные взаимоотношения, несмотря ни на какие события в их жизни. Однако после того, что произошло в доме Уильямса, Джолин обнаружила, что ей легче избегать некоторых вопросов и
Она чувствовала свою вину, но никак не могла заставить себя переломить ситуацию.
Часы пробили три, Джолин закончила работу и забрала из школы Скайлара. Они на минуту заехали к маме, чтобы сказать «привет» и забрать кастрюлю с крышкой для гамбургеров на обед. В доме было тихо, слишком тихо, и Джолин сразу же включила телевизор, чтобы был хоть какой-то звуковой фон.
Скайлар его выключил.
Она с удивлением посмотрела на сына.
– Ма… – начал было мальчик, но потом передумал и уставился в пол.
– Что случилось? – спросила она мягким голосом.
– Понимаешь… Просто… – Скайлар покачал головой.
– Рассказывай, – она подошла к сыну и положила руку ему на плечо.
– Мы здесь останемся? – Он посмотрел на нее снизу вверх. – Будем всегда здесь жить?
У Джолин еще не было ответа на этот вопрос, хотя она сразу же поняла, что решать это ей надо не одной. Для Скайлара сейчас было важное время, и после всего, что ему пришлось перенести, он заслужил право знать, что они будут делать и где жить. Ему необходима какая-то стабильность в жизни.
– А ты сам… – начала Джолин, но в его глазах уже прочитала ответ на свой еще невысказанный вопрос. Она подумала о маме, Лесли, своей работе, школе Скайлара, где у него уже появились друзья.
– Да, – произнесла женщина, отвечая на его взгляд. – Мы будем жить здесь.
Он обнял ее, и по тому, как крепко он прижался к ней лицом, она поняла, что сын плачет.
– Хорошо, – сказал Скайлар, и сквозь всхлипывания она услышала в его голосе благодарность. – Хорошо.