— Ты хоть был там? — спросил он, — может там стены такие, что из пушки не прошибешь?

— Ну, конечно, раньше на совесть строили, но кто нам мешает попробовать? Инструмент я подобрал: кувалду, лом, ну еще кое-что по мелочи. Одному неохота возиться, а мои кореша лучше будут с протянутой рукой стоять, или бутылки собирать, чем палец о палец ударят.

— Пойдем, Трофимыч, разомнемся, — Игорь поднялся, надел куртку, сунул в карман сигареты, — ломать не строить. Так, нет?

Особняк стоял чуть в глубине улицы, фасадом на Арбат. Половину его уже занимал антикварный магазин — видно дом разделили перегородками уже в советские времена, а во второй половине особняка и предстояло провести подготовку к ремонту.

Через узкую дверь, выходящую в переулок, они попали на лестницу, ведущую на второй этаж. Трофимыч тащил переноску со стоваттной лампой и устрашающих размеров кувалду, а Игорю достался лом и инструмент в брезентовой сумке. Запах на лестнице стоял кошмарный — временные жильцы, не утруждая себя, справляли естественные надобности прямо под лестницей.

— Что за народ, — бурчал Трофимыч, пробираясь под лестницу в поисках электрической розетки— где живут, там и гадят.

Под ногами перекатывались обломки кирпича, хрустело битое стекло. Воткнув переноску в розетку, Трофимыч стал подниматься наверх, держа лампу над головой, отчего стал похож на Прометея, несущего людям божественный огонь.

— Вот, господи прости, вляпался все ж таки, — он приподнял ногу, с огорчением разглядывая ботинок, угодивший в подсохшее дерьмо.

Поднявшись на второй этаж, Корсаков с облегчением положил лом на пол, поставил к стене инструмент и огляделся. Обшарпанные, с потерявшими цвет обоями, стены, половые доски со стертой краской и выглядывающими головками ржавых гвоздей.

— Ну, и где ломать будем? — спросил он.

— Вот эту стену сказали не трогать — магазин старья там, а вот здесь, а здесь будем ломать, — показал Трофимыч и повесил переноску на крюк от люстры.

Перегородки, которые предстояло снести, были, судя по толщине, в один кирпич и отделяли небольшие комнаты от общего зала. Корсаков поднял кувалду, размахнулся и ударил несильно, для пробы. Обои порвались, посыпалась штукатурка. Еще один удар и два кирпича выпали из стены в соседнюю комнатку.

— Тут и делать нечего, — сказал он, — до утра сломаем. Перекурим, для начала?

— Давай, — согласился Трофимыч.

Они уселись на корточки, привалившись к капитальной стене. Игорь вытащил сигареты, угостил напарника, Трофимыч поднес зажигалку.

— А помнишь, Игорек, три года назад напротив театра дом ломали? — спросил он.