Корсаков оглянулся. Нет, обратно до леса не успеть. Что если подпустить поближе и рвануть в сторону? Или бросится под копыта коня? Или…

Сквозь звон доспехов и перестук копыт донесся звонкий отрывистый звук, будто где-то в лесу, за спиной Корсакова, лопнула басовая струна. Что-то ударило всадника в грудь и на панцире расцвело белое оперение толстой стрелы. Снова звон струны и новый цветок расцвел на решетке забрала. Рыцарь глухо вскрикнул и опрокинулся на спину, падая на круп коня. Всхрапнувший конь сбился с галопа, тяжесть седока повела его в сторону и он, храпя, пронесся на расстоянии метра от Корсакова, обдав того клочьями пены и запахом пота.

Корсаков ощутил, как из тела словно вытащили стержень — его вдруг ударила крупная дрожь. Ноги покосились и он рухнул на колени. Рвотные позывы сотрясли тело. Во рту появился привкус желчи, он сплюнул густую слюну, помотал головой, приходя в себя. Топот копыт становился все глуше и внезапно исчез совсем. Корсаков поднял голову. Конь, тащивший на себе тело рыцаря, таял в свете луны, как клуб дыма под порывом ветра.

Помогая себе руками, Корсаков поднялся на ноги и, шатаясь, побежал к далеким огонькам, уже не выбирая, что под ногами: пашня или некошеное поле.

Ноги вязли в распаханной земле, или путались в траве. Он падал, поднимался и, не отводя взгляда от далеких огней, бежал к ним, как стремится застигнутое штормом судно к спасительному огню маяка. Легкие горели, глаза заливал пот, он смахивал его рукавом, оглядывался, все еще не веря, что страшный всадник исчез. В очередной раз он оглянулся перед тем, как вломиться в кусты, нога встретила пустоту и он покатился вниз по склону оврага, стараясь закрыть лицо от хлеставших по нему веток.

Корсаков лежал лицом вверх на дне распадка. По земле стелился туман, он смотрел на мутные звезды, на луну, окруженную ореолом. Голова кружилась, вновь дали знать о себе ребра, поврежденные охранниками Анютиного папаши. Он пошарил вокруг, пальцы проваливались в мокрые прошлогодние листья, полусгнившие, источавшие горький аромат.

Чего же это я так перепугался? Ведь все обошлось. Корсаков старался не думать о том, что напугал его не сам всадник в средневековых доспехах, не появление рыцаря на боевом коне в пятидесяти километрах от Москвы в двадцатом веке, а то, что рыцарь ждал именно его, Игоря Корсакова. Ждал, затаившись в лесу и хотел убить. Именно убить, а не просто напугать или взять в плен.

Игорь попытался вспомнить свое состояние, когда он допился до белой горячки. Тогда ему тоже мерещились и люди, и животные. Они были вполне натуральные, даже разговаривали с ним, но внезапно исчезали, или переносились с места на место, стоило ему на мгновение отвернуться. Сейчас было не так: мало того, что он видел всадника, он еще и слышал звон доспехов, топот коня, и даже чувствовал запах конского пота. Когда конь, роняя пену, пронесся мимо, он явственно ощутил на лице брызги и комочки земли, поднятые копытами. Или я не все знаю о делириум тременс, или все происходит наяву, решил Корсаков. Но тогда объяснений этому не может быть, потому что этого не может быть никогда,