— Разговор есть, — коротко и весомо сказал Славич. Получилось у него не очень уверенно, потому как писклявый голос не соответствовал тону.

Корсаков открыл дверь. У порога, кроме Славича, стояли, освещенные со спины, двое парней в таких же, как у него широких рубахах и кожаных ремешках на голове.

— А где этот… что тут стоял? — Корсаков выглянул, осмотрел переулок.

— Там, во дворе лежит, отдыхает, — осклабившись, сказал Славич. — Ну что, пустишь?

— Я звонка жду, — неуверенно сказал Корсаков.

— А мы мешать не будем. Посидим тихонько, поговорим.

— Ладно, заходите, — Игорь распахнул пошире дверь, пропуская незваных гостей.

Парни затопали вверх по лестнице, Славич остался с Корсаковым, подождал, пока тот запрет двери. Игорю даже показалось, что незваный гость остался присмотреть за ним.

Наверху Славич уселся на стул, Корсаков опустился в кресло, парни, обойдя холл и заглянув в спальню, встали возле лестницы.

— Так о чем ты поговорить хотел? — спросил Корсаков.

— Поговорить-то?… Найдем тему, Игорь Алексеич, найдем. Неплохо ты устроился, да, совсем неплохо, — Славич обвел комнату взглядом, деланно всплеснул руками, восхищаясь хрустальной люстрой. — И хозяйка, говорят, у тебя молодая.

— Молодая, — согласился Корсаков.

— Да вот, слышал я, пропала она, — Славич искоса быстро глянул на Игоря.

— А ты не слушай… — начал было Корсаков и осекся.

Славич ухмыльнулся. Парни возле лестницы переглянулись, усмехаясь. Корсаков помолчал, унимая некстати возникшую дрожь в голосе, скрестил руки на груди, откинулся в кресле.

— Кто ж это тебе такое наплел, Виталик? — равнодушно спросил он.

— Слушок пошел, — гаденькая ухмылка опять скривила Славичу рот. — Сам знаешь — на каждый роток не накинешь платок. Народ все знает…

— Не заводи старую песню, Виталик. Про народ будешь на митингах вещать. Откуда узнал, что девушка пропала?

— А браслетик у тебя ничего, — словно не слыша вопроса, проскрипел Славич. — Дорогая вещь, древняя. Где взял?

— Нашел. Не продается, — отрезал Корсаков, краем глаза наблюдая за парнями.