– Много не получилось… Сложно…

Балиан посмотрел на мальчика с некоторой досадой. Сам он владел Святым языком неважно, и о том, чтобы прочесть книгу с одним словарем, не мог и мечтать. Впрочем, те скудные знания, которые имелись в его распоряжении и могли помочь уловить смысл записей, сделанных на древнем языке, использовались им крайне редко. Он ненавидел читать.

– В общем, вспоминай все! – сказал Балиан. – Нам пригодится. А то дела такие творятся…

Через некоторое время Балиан вышел в коридор, но дверь комнаты, в которой говорили Кристиан и Рейта, по-прежнему была плотно закрыта, и из-за нее доносились только торопливые речи Рейты вперемежку со всхлипами. Наверное, уговаривает Кристиана остаться, – подумал Балиан с презрением, но вмешиваться не стал.

Спустя минут десять по жилищу прокатился гулкий звук. Балиан насторожился. Демиан, однако, заверил, что все в порядке, и бросился на кухню, где было единственное небольшое и очень глубокое окно. Балиан последовал за ним и увидел, что за стеклом сидят две птицы.

Демиан залез на стул и, не без труда открыв створку, ловко забрал у птиц послания.

– Одно из Эндерглида, – сказал он и протянул записку Балиану.

Тот развернул ее. Послание было от Юана. Он писал, что только что прибыл в Эндерглид и еле жив, поскольку «чего-то много градеронцев, которые не хотят нормально общаться». Также он сообщал, что Кристиан может вернуться в Эндерглид вместе с Демианом – Тристан и Гволкхмэй дали свое разрешение пропустить их. Юан подчеркнул имена Кристиана и Демиана двойной чертой, и Балиан понял, что он пытался уговорить пропустить и Рейту, если она решится уйти в Эндерглид, но ничего не вышло. Его это не слишком расстроило. Он вообще сомневался, что она захочет покидать Градерон.

Балиан без колебаний развернул и второе письмо, хотя оно было адресовано Кристиану. Однако правитель Градерона оказался не так прост – записка была на Святом языке.

– Ах, чтоб тебя, – проворчал Балиан.

Он постарался прочесть, но ничего толком не понял, словарный запас у него был базовый, который вдалбливали ему во время обучения гуманитарным наукам. Обязательный багаж слов в основном сводился к истории, а Руэдейрхи изъяснялся абсолютно свободно, что называется, в разговорном порядке.

– Демиан, прочти! – он сунул записку мальчику.

– Я не могу! – перепугался Демиан. – Это же правительственное… Нельзя… Отец рассердится на меня…

– Читай, говорю! – топнул ногой Балиан.

Бедный Демиан взял записку дрожащей рукой и, пробежав ее глазами, пробормотал:

– «Нужно твое присутствие…» То есть, моего отца… Ну, тут написано, что письмо для Кристиана…