* * *
— Что скажешь теперь? — негромко спросил Агроном, привычно разваливаясь в потёртом, но необычайно удобном кресле. Поскольку официальная часть дня завершилась, «мирная» и «военная» головы Остополя решили сбросить напряжение алкоголем, и Кочерга выставил бутылку каменки — крепкого самогона, настоянного на булыжниках, густо обросших пахучей и безобидной чёрной капустой. Каменка считалась фирменным пойлом Заовражья и славилась далеко за его пределами.
— Что я скажу о деле?
— Да.
— Хочу напомнить, что я — судья, и твой интерес может не понравиться адвокату подсудимого, — хихикнул Захаров. — Твоё здоровье!
— Твоё!
Мужчины залпом врезали по стопке, крякнули, вытерли губы, закусили копчёным кроликом, снова вытерли губы, после чего Агроном вернулся к теме:
— И всё-таки?
— Не знаю.
— Врёшь.
— Нет. — Степан покачал головой. — Я действительно пребываю в затруднении. Я привык думать, что Зандр — это воцарившийся на Земле ад, плата за грехи, за гордыню и всесокрушающую глупость…
— И даже наш с тобой пример не отвлекал тебя от этой мысли? — притворно изумился Андрюха, расстёгивая верхнюю пуговицу комбинезона.
— В любом правиле есть исключения.
— А в аду — герои?