— Пришёл только за ним?

— Ты знаешь, что ключ мне сделает любой толковый программер.

— Только не в Остополе.

— И в Остополе тоже, — покачал головой Флегетон. Он уселся на стул, который всего несколько минут назад занимал баши, но, в отличие от него, совсем не походил на кролика на краю поля. Скорее — на тигра за шахматной доской. — Ты ведь взрослый и умный мужик, ты прекрасно понимаешь, что лояльность — это лишь вопрос цены.

— На суде ты делал вид, что веришь в принципы, — заметил Степан. — Или твои принципы — тоже вопрос цены?

— Я заплатил за свои принципы огромную цену, и вряд ли кто-нибудь сможет её перебить, — медленно ответил Карлос. — Я — апостол…

— Неужели? — Захаров бровями указал на пистолет.

— Мы оба знаем, что это так, — с прежней размеренностью продолжил Флегетон. — А моё оружие просто мешает тебе делать глупости.

— Как ты ушёл из тюрьмы?

— Не волнуйся: все твои парни живы и здоровы. Спят. Скоро проснутся.

— Когда начнётся тревога?

— Минут через десять.

— То есть времени у тебя нет.

— А у тебя нет нужды его тянуть, Кочерга. Интуитивно ты понимаешь, что я — твой друг.

— Падальщик?

— Апостол. — Флегетон поставил пистолет на предохранитель, положил его на столешницу и толкнул к собеседнику. Сам же остался на стуле, держа скованные руки на виду. — У тебя есть связь с Агрономом?

— Нет, — ответил Захаров, разглядывая оружие, но не прикасаясь к нему. И не убирая со стола руки. — Тебе повезло, что ты не поцарапал столешницу.

— Я так и подумал. Поэтому и пришёл.

— Объясни.

Флегетон откинулся на спинку стула: