— Теперь он кажется мне слишком сложным, — протянул Кролик.

— Он получился у древних греков, — проявил неожиданные знания Хаяк. — И через две тысячи лет ты называешь его сложным? Куда катится мир?..

— Мир уже прикатился чёрт знает куда, — резанул Цунюк. — Но я не против: давай ждать.

И демонстративно отошел к лобовому окну мостика.

И беззвучно выругался, мысленно пожелав Уродам провалиться к чёртовой матери со всеми их троянскими конями и прочими затеями… Которые теперь казались Кролику чрезмерно опасными. Впрочем… Идея принять участие в нападении на Остополь с самого начала не вызывала у Цунюка восторга, вот только отказаться он не мог.

Его поймали.

Неделю назад Циркачи блокировали бронекараван Банкира на узком перегоне в Субу, но сразу бить не стали, вызвали на переговоры и предложили помочь в захвате Заовражья — сыграть в столице роль троянского коня. Дело злое, опасное, но поскольку на кону стояла его шкура, Цунюк нехотя согласился, не забыв взять с Муна обещание, что ремам будет разрешено поучаствовать в грабеже Остополя.

План же заключался в том, чтобы подвести огромные мегатраки вплотную к линии обороны, после чего нанести удар одновременно двумя отрядами: изнутри атакуют до сих пор «гуляющие» в «Моне Лизе» охранники, командовать которыми остался Арти, а из мегов врежет сотня Уродов во главе с Хаяком. Плюс огневая мощь мегатраков, броневиков и бронеавтомобилей. Плюс эффект неожиданности. Плюс отсутствие в Остополе основного ядра ополчения…

По замыслу Евне Муна, все эти факторы должны были обеспечить быстрый и с минимальными потерями захват столицы Заовражья. Оставалось дождаться приглашения…

— Приближается машина с Кочергой, — доложил радист. — Они просят баши выйти на переговоры.

— Вот и отлично, — рассмеялся Хаяк. — Мун не зря говорит, что страх — самое сильное оружие воина. Местные испугались и теперь сами пустят нас в город. — Урод выдержал паузу и закончил: — И умрут…

— Ты ведь понимаешь, что, если Флегетон прав, тебя могут убить? — негромко спросил сидящий за рулем бронеавтомобиля Макар.

— Понимаю, — кивнул Кочерга.

— Сразу они огонь не откроют, — проворчал Карлос, нисколько не обидевшийся на то, что его не назвали апостолом. Карлос понимал, что заовражцы ещё долго будут видеть в нём того, кого уже нет. — Сейчас им нужен от тебя пропуск в Остополь, возможность беспрепятственно пройти за оборонительный рубеж, и поэтому они будут улыбаться и вешать тебе лапшу на уши до последнего.

— А что будет, когда они поймут, что мы их разгадали?

— Начнут стрелять.

— А я что говорил! — не удержался Макар.