Парень, оставшийся в городе вместо Агронома, сделал правильный выбор: взрослый стал бы вспоминать, как весело проводил время в заведении, сколько было выпито, задумался бы о находящихся внутри девочках или о возмещении ущерба, который мог потребовать владелец. А мальчишке на все эти материи плевать. Мальчишке главное — исполнить приказ. Мальчишка — сожжёт.

— Сколько вам дать времени? Минуту?

— Да! — крикнул в ответ Арти. И кивнул парням, показав растопыренную пятерню — пять секунд до прорыва. — Дай нам минуту!

— Минута!

Потянулись последние секунды тишины…

Это казалось самоубийством, дурацким выпадом, в котором невозможно победить. Глупостью. Бредом.

Огроменные меги, возвышающиеся в каких-то ста метрах от бронеавтомобиля Кочерги, казались несокрушимой силой, совладать с которой не способна ни одна оставшаяся в распоряжении защитников Остополя машина. Гигантский грузовик, разумеется, не являлся танком, но обладал мощной бронёй, пробить которую получалось далеко не у всякого орудия, а его башни с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулемётами обеспечивали невероятную плотность огня, буквально сметая пехоту и легкобронированные цели, но…

Но Флегетон рассчитал правильно: пока Кролик бежал к спасительной лестнице, командирский мег обеспечивал лишь заградительный огонь, опасаясь «выбить» начальство, а вторая машина оказалась «выключенной» из игры благодаря грамотному расположению бронеавтомобиля.

Кочерга, конечно, рисковал, но, во-первых, в Зандре без риска никуда, а во-вторых, пули, которые теоретически могли его достать, принял на себя ЗСК. Флегетон выскочил из автомобиля ещё до того, как прозвучал первый выстрел, и в несколько прыжков оказался перед Степаном, закрыв его своей бронёй.

— За них апостол!

— Дерьмо! — Ползущий по лестнице Кролик обернулся, оценил обстановку и выдал в микрофон единственный разумный в данных обстоятельствах приказ: — Давай назад!

— Что?!

— Назад, сука! — завопил баши. — Назад! Задний ход!!

И огромный командирский мег принялся неловко отступать.

Не потому, что испугался одинокого апостола, разумеется.

Просто, поднимаясь по лестнице, Цунюк услышал взрывы, обернулся, разглядел отряд ополченцев, атакующий караван с севера, и понял, что Кочерга не настолько глуп в военном деле, как считалось.

— Расчёты! — рявкает Жмых, наблюдая за происходящим в бинокль. — Готовность?!

— Первый!