— Или же Скотт окончательно спятит от синей розы, которую нюхает всё чаще, и сам нас пристрелит. Или… — Она помолчала, после чего покрутила головой: — Нельзя начинать новую жизнь там, где прошла старая.
— Нетронутых островов не существует. Простая логика…
— Плевать на логику! — отрезала Заводная. — Говорят, в портах Днища можно сесть на корабль, идущий на юг. Капитаны требуют огромные деньги, но путешествие того стоит…
— К Нетронутым островам?
— Да. — Лиза приподнялась на локте и в упор посмотрела на мужчину. — Неужели тебе не надоел Зандр?
И он снова отвернулся к зеркальной дверце шкафа.
Он не любил своё отражение, но лучше смотреть на него, чем в глаза женщины, которая верит в тебя больше, чем ты веришь сам в себя.
* * *
— Рабыня? — осведомился Скотт, пристально глядя на безмятежно улыбающуюся Надиру. Сегодня у девушки было хорошее настроение, и потому она не стояла с обычным отрешённым видом, а улыбалась. Впрочем, придурковатая гримаса говорила о состоянии ума девушки так же хорошо, как традиционное для неё выражение тупого равнодушия.
— Там, откуда я пришёл, рабство запрещено, — тут же сообщил Хаким, нервно поглаживая правую, слабую руку, которую поддерживал слишком маленький, не по размеру, киберпротез.
— Не запрещено, а не поощряется, — уточнил Баптист.
Он хорошо знал правила Зандра.
— Верно, — после секундной паузы согласился Тредер. — Прямого запрета не существует, но только потому, что люди…
— Так это твоя рабыня?
— Да, — сдался седой. — Её жизнь принадлежит мне.
Иногда приходится оперировать теми понятиями, которые собеседнику ближе.
— Как зовут? — повеселел Баптист. — Имя у неё есть?
— Надира.
— Продаёшь?
— Э-э… — Хаким замялся, и пальцы его левой, здоровой руки принялись выбивать на протезе тревожную дробь. — Надира не столько рабыня, сколько воспитанница, добрый господин. Я подобрал несчастную сразу после Времени Света и с тех пор забочусь о ней…