Светлый фон
– Нет, не демон. Демоны в настоящем своем обличии, конечно, ужасны – ты сам когда-нибудь с ними столкнешься – но их невозможно ни с кем перепутать, и поэтому можно их не слишком опасаться. На них точно так же действуют меч и стрела, как и на всех других.

Демоны страшны только с виду, но их можно одолеть нашим оружием – нужно только приложить больше силы. Кожа демонов крепка, как дерево, но стоит ее проткнуть, как внутри окажется мягкая податливая плоть, которая не крепче нашей.

Демоны страшны только с виду, но их можно одолеть нашим оружием – нужно только приложить больше силы. Кожа демонов крепка, как дерево, но стоит ее проткнуть, как внутри окажется мягкая податливая плоть, которая не крепче нашей.

Отец закрыл глаза и замолчал. По его лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает. В юрте горел огонь, а снаружи выл холодный злой зимний ветер. В такие вечера рассказы отца доставляли Чангу наибольшее удовольствие.

Отец закрыл глаза и замолчал. По его лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает. В юрте горел огонь, а снаружи выл холодный злой зимний ветер. В такие вечера рассказы отца доставляли Чангу наибольшее удовольствие.

– Да, демонов победить несложно – я сам много раз сходился с ними в бою, и, как ты можешь видеть, до сих пор еще жив. Но слушай.

– Да, демонов победить несложно – я сам много раз сходился с ними в бою, и, как ты можешь видеть, до сих пор еще жив. Но слушай.

Самое страшное существо – это прислужник демонов в людском обличии. Его почти невозможно вывести на чистую воду. Я не знаю, почему так происходит, но как только человек соглашается служить демонам, он становится невидимым для людской магии, и почти никогда нельзя точно сказать, что он из себя представляет.

Самое страшное существо – это прислужник демонов в людском обличии. Его почти невозможно вывести на чистую воду. Я не знаю, почему так происходит, но как только человек соглашается служить демонам, он становится невидимым для людской магии, и почти никогда нельзя точно сказать, что он из себя представляет.

Даже самая сильная колдунья не решится утверждать, что вот этот человек служит демонам или же как раз – нет. И этим он страшен. Он может творить свое черное дело под чужой личиной, а когда спохватываешься, часто бывает уже слишком поздно. Что ты на это скажешь?

Даже самая сильная колдунья не решится утверждать, что вот этот человек служит демонам или же как раз – нет. И этим он страшен. Он может творить свое черное дело под чужой личиной, а когда спохватываешься, часто бывает уже слишком поздно. Что ты на это скажешь?