Кто ее объявил и ведет, ни одна душа не знала, пока не стало слишком поздно.

* * *

Ким – юная блондинка с невинными глазками и не столь невинным телом. Она принадлежала к тому числу нехороших личностей, которые промышляли обиранием других за пределами родного отделения. Губы, влажные как у Лолиты, примечательные бедра, выдающаяся грудь – этого достойного набора вполне хватало для того, чтобы подцепить на улице простака. Дальше пускался в ход паралитический газ, а то и острый нож, который она умудрялась прятать под своей более чем миниатюрной юбкой.

А еще Ким была золотым яблочком для своего папаши и маленькой героиней родных окрестностей. Как хорошо воспитанное дитя, Ким всегда притаскивала добычу домой, папе. Служила она надзирательницей в швейном цехе на "буферном предприятии" Йелада, что давало ей большое влияние.

Но одной ночью случилось маленькое недоразумение. Полисмены "подцепили" Ким, когда она была как деревянная, перебрав наркопива настолько, что не могла произнести и слова членораздельно, чтобы удостоверить свою личность. Поэтому ее забрали в кутузку и составили протокол. Ко всеобщему смущению, не оказывалось иного выхода, кроме как подавать на полицию в суд. Никто этого не любил делать, даже недруги тирана Йелада. Но, в конце концов, "выжимки" на Дьюсабле должны оставаться сладкими для всех, а не то весь кувшин прокиснет.

Вообще-то подобные недоразумения случались и раньше. Все должно было обойтись "малой кровью". Местному суду надлежало объявить полисменам выговор за задержание совершенно невинной девушки, а Ким следовало возвратиться домой под крылышко любящего отца и продолжать свои прогулки по ночным улицам в поисках простофиль.

Но – так не произошло. Судья признал девочку виновной по всем предъявленным в протоколе статьям и завел дело.

Под вопли возмущения, которые последовали за этим (они были подхвачены и раздуты на потребу публики оплаченными Кенной телерепортерами), судья исчез из города, чтобы начать новую, весьма зажиточную жизнь, оставив тирана Йелада "держать чемодан". Чемодан с неприятностями.

Эври превозносила Рашида до небес за удавшуюся "грязную операцию".

– Погодите, – говорил Рашид. – Это еще только цветочки!

* * *

В двух десятках главных отделений "выжимки" настолько прокисли, что дела там пошли очень серьезные.

Полисмены доили полисменов, гангстеры доили всех подряд, магазины бомбили, на публичные дома совершали налеты, игорные дома замучали облавами или взрывами бомб. Сила билась о силу, а в месте их столкновения всегда оказывались невинные; не следует забывать, что на Дьюсабле каждый подходил под определение "невинный".