На немой вопрос Верона Эврис ответил, что хочет, чтобы у него в доме было все необходимое на все случаи жизни, даже если случаи крайне неординарные.

— У вас есть олейхор? — спросил доктор, закончив подсоединять и настраивать аппаратуру.

— Что есть? — не понял Верон.

— Это заменитель крови у киборгов, — пояснил Эврис, показывая на капельницу. И откуда он все знает?. — Точнее, нечто среднее между кровью и машинным маслом. Нет, нету.

— Это плохо, — нахмурился доктор. — Чтобы спасти мальчика, мне нужно еще хотя бы пять пакетов, да и дополнительные руки не помешают.

— За всем необходимым я могу послать Флава, охранника, но насчет рук не уверен.

Эврис вообще не собирался сюда наведываться до завершения стройки, а потому в доме было всего три человека, и никто их них не разбирался в медицине достаточно, чтобы хотя бы сменить капельницу или наложить шину.

— А вы один, — заговорил Верон, — точнее вдвоем не справитесь?

— Ну, даже не знаю, — почесал Арст макушку, поглядывая на Энагу. — Вообще, осталось лишь еще раз как следует проверить работоспособность новых органов и приделать киберпротезы. Последнее обычно делается одновременно, то есть все конечности за раз. Все из-за того, что подсоединяются нервы, а это довольно сложно даже для опытного хирурга, но хуже всего то, что организм при этом переживает очень серьезный стресс, который может убить пациента.

— И как этого избежать? Доктор снова замялся, словно подбирая слова, которые были бы понятны всем, а не только знакомым с терминологией хирургов.

— Нужно ввести специальный раствор, — заговорил он вновь, — который вводит пациента в очень глубокую искусственную кому, после чего присоединяются конечности. Человек, я имею в виду человеческую расу, довольно слаб физически и духовно, поэтому очень частая кома может его убить, посему все конечности и присобачиваются за раз, чтобы не вводить пациента в кому повторно. В одиночку это просто невозможно.

— А с Энагой?

— Она не доктор, а медсестра, — буркнул он, словно извиняясь. — При всем моем уважении, — он повернулся к девушке, — я не могу позволить проводить столь сложную операцию такому неопытному Человеку.

Верон не хотел рисковать, а потому не собирался настаивать. Если врач говорит нет, значит нет. Совсем недавно он докторов вообще посылал куда подальше, если был в состоянии посылать. Он больше доверял своей регенерации, чем медицине, и если кто-то говорил, что ему нельзя двигаться, он оспаривал это заявление на примере.

— Я не обижаюсь, — сказала Энага. — Я и правда не имею в этом опыта, и даже если бы захотела, не смогла бы сделать все как надо.