Побыть в одиночестве Воронину удавалось редко, его палата напоминала проходной двор.

То девушки заявятся, то «ребятишки» Вальцева всей бригадой, то новенькие, прибывшие на «Гагарине», то журналюги с того же ТМК, то «разноцветные» гости с «Порт-Ареса».

Однажды Таг Гейтсби прибыл «с официальным визитом», как временный администратор «Порт-Годдарда».

Лучше всего бывало вечером, когда заходила Яна.

Они тогда запирали двери и шушукались…

…Две недели спустя Воронину разрешили вставать, и он впервые прошкандыбал на улицу.

Его приветствовали мужчины, ему улыбались девушки, даже строгая Антонина Ивановна кивала благосклонно.

А потом подошла Яна.

Обняла. Прижалась. И стало совсем хорошо.

Базу Николай не сразу узнал.

Поднялось новое главное здание, а жилые гермокупола протянулись еще одной улицей.

За ними поднималась блестящая колонна – ректификатор какой или что-то в этом роде, чтобы дейтерий выдавать на-гора.

А на белой стене энергостанции кто-то вывел торопливо и размашисто: «Марс наш!»

Согласен, подумал Николай, щурясь на солнце.

– От паршивцы! Накалякали уже, – добродушно пробурчал Вальцев. – «Марс наш»… А чего? Пра-ально!

«The World Times», Нью-Йорк: «На конференции в Белом доме президент Хайме Фуэнтес официально заявил, что администрация США не имеет никакого отношения к трагическим событиям, произошедшим в космосе, и на Марсе, в частности. «Мы всегда стремились развивать добрососедские отношения с Россией, – отметил он, – и приходится только сожалеть о том чудовищном недоразумении, которое произошло по вине заговорщиков и могло привести к еще большим несчастьям». Обвиняемые в заговоре генерал Фокс и директор НАСА Лэнг Мейси находятся в розыске».

«The World Times», Нью-Йорк: