Как под гипнозом Дини кивнул. Конечно, слово надо держать. Отец всегда требовал серьезно относиться к собственным словам.

– Обещаешь выполнить мои просьбы?

На мгновение, одно короткое мгновение, Его улыбка поблекла, растаяла, подернулась, как отражение в лужице, после чего все стало, как прежде. Правитель опять улыбался своей божественно-отеческой улыбкой, от которой на душе становилось светло и радостно.

Дини колебался. Его интуиция, будто запертая в крепком дубовом сундуке, постучала в крышку изнутри. Постучала и вновь замолчала, обессиленная. Дини хотел сказать, что обещает, но что-то его остановило. Он ведь не знал, что от него просят. И хотя он не допускал мысли, что Правитель попросит от него что-то нехорошее, обещать что-то заранее мальчик испугался.

Правитель выжидающе смотрел на него.

– Обещаешь?

Мальчик молчал. Перед глазами возник образ отца. Отец качал головой. Казалось, он говорил: «Нет, Дини, прежде ты должен знать, что от тебя хотят».

Правитель улыбнулся, решив, наверное, больше ничего не требовать.

– Хорошо, слушай меня.

Дини почувствовал стыд. Как он мог в чем-то сомневаться? Это недоверие обидело бы кого угодно. Мальчик испытал желание исправить досадную оплошность и пообещать, что выполнит все, что от него попросит Он. Однако Правитель уже говорил, и Дини не рискнул Его перебивать.

– Ты останешься рядом со мной. Тебе больше не надо скитаться голодному и рисковать, что тебя похитят какие-нибудь недостойные люди. Ты будешь жить в Столице, и у тебя будет все, что ты пожелаешь. Единственное, что ты должен делать – чтобы меня не коснулась никакая из болезней. Никогда.

Ведь я – посланник Неба, и ты должен быть счастлив, что продлишь мою жизнь.

Пауза.

– Дини, обещаешь, что выполнишь это?

3

3

Дини почувствовал, как капелька пота, чужого, не принадлежащего ему, скатилась по лбу и жадно впилась в глазное яблоко. Дини зажмурился.

Ощущения мальчика напоминали состояние человека, идущего по натянутому канату. И этот канат где-то надрезан. В каком месте, можно узнать лишь, когда канат порвется. Удачная балансировка уже не имела значения. Оставалось полагаться только на Провидение.

Между бровей Правителя возникла складка. Дини заметил это перед тем, как закрыл глаза. Правитель, хоть и был посланцем Неба, оставался обычным человеком. Который не только улыбается, излучает странно притягательную ауру, искрится, но и хмурится, огорчается, негодует и беспокоится.

Все люди равны, сказал отец. И Дини не находил оснований не верить ему. Как всегда.