Я шагнул вперед и обрушил ширму на пол.

Женщина резко обернулась. Сверкнул на лице уродливый рваный шрам.

— Ты?

— Ты?

Мы выкрикнули это одновременно.

Рикет Проныра смотрела на меня, чисто женским, древним как мир жестом прижав руку к маленькой едва обозначенной груди. Черные, начисто отмытые волосы, рассыпавшись по плечам, сверкали глянцем. Прекрасное женское тело, которое я видел доселе под уродливыми мешковатыми штанами и кожаной курткой, жалило взгляд… и опалило душу, когда я разглядел множество шрамов. На плечах, под грудью, на боках. Кто-то уже пытался ее убить… Или же глумился над нею. Под пупком виднелся дугообразный длинный рубец — этот от операции, знакомой, увы, многим…

Она никогда не сможет забеременеть. Даже самая умелая магия вряд ли сможет вырастить новую матку.

Кое-что стало мне ясно. Кое-что. Но не все.

Она опустила руки, первый испуг спал, взгляд снова стал глумливо-ироничным.

— Я-то думала, что убила тебя, ушастый.

— Я живуч. Ты любовница Сегретто? Говори!

Мне следовало построить вопрос иначе, а ей — солгать в дальнейшем разговоре, и тогда все могло кончиться по-другому.

Увы.

Она взглянула на меня с вызовом и усмехнулась, выпятив маленькую грудь. Алебастровая ванна была наполнена водой с запахом лаванды.

— Я была любовницей человека, убитого тобой у Судного Дерева, Джорек. А ведь это безумно больно — потерять человека, которого по-настоящему любишь… Ради которого я подставилась под удар и позволила себя пленить… чтобы иметь возможность его спасти…

Маги были уже на складе. И Душегуб.

Мои уши вдруг расчесались. Женщина, ранее известная мне как Рикет Проныра, вновь подняла руки к груди, словно зачерпывая воздух.

— Знаешь, Джорек… Глейв по странному парадоксу отнимает у меня силы, которые сам же первоначально и дал… Я ведь была в Алистене, когда случился катаклизм… Прямо в том месте, именуемом ныне Чрево… И так много от него получила… Но стоит мне вдохнуть глейв теперь — я на время теряю свою силу… Зато в Кустоле я восстанавливаюсь, и нет мне равных в магическом умении…