– Мне это имя ни о чем.

– Он из вождей дальнего Севера, где не тают снега, и прозвали его Таран, потому что он лбом пробивает людям головы.

Скара утомленно буркнула:

– Очаровательно.

– Он объявил себя величайшим воителем на всем море Осколков и пообещал убить любого, кто дерзнет вступить с ним в схватку.

– Мне только восемнадцать, а я уже на всю жизнь сыта бахвальством воителей.

– Говорят, он пьет пиво пополам с кровью и сварганил себе цепь из костей вражьих пальцев.

Синий Дженнер подмигнул Скаре:

– Скоро и на свадебке спляшем, государыня.

Она прыснула со смеху:

– Передайте с птицей: Синий Дженнер млеет от счастья надеть его ключ.

– У этого короля на уме не женитьба, – сказала мать Ауд, твердо складывая руки. – Праотец Ярви беспокоится, что он уже замышляет набег на гетландское приграничье.

Дженнер неодобрительно покачал головой.

– Неужели ванстерцы успели оголодать по сражениям? И не боятся эльфийского волшебства?

– Равно, как лук стреляет, пока не кончатся стрелы, – промолвила Ауд, – так, видимо, и эльфье оружие способно призывать Смерть лишь конечное число раз. А поскольку Скифр-ведьма отчалила на юг, Строком вновь под запретом.

Синий Дженнер накрыл морщинистое лицо заскорузлыми ладонями и застонал:

– А кажись, мир-то изменился не так шибко, как мы себе возомнили.

– Под золой прежних войн пускают корни новые войны, – проворчала Скара. Старый ком нервов опять забурлил до самой глотки, она прижала ладонь к животу и попыталась сглотнуть. – Отправьте матери Скейр птицу с нашим поздравлением, а королеве Лайтлин – птицу с нашим сочувствием.

– А потом? – спросила мать Ауд.

– Смотрите в оба, говорите негромко, улыбайтесь мило, собирайте друзей, почаще молите Отче Мира о покое и держите мечи под рукой.