– Уже… три часа? Полчетвертого? Мы не пройдем сорок миль до ночи.

– И до завтрашней ночи, если только у лошадей не возьмутся новые силы, – подтвердила Герои. – Говорю тебе, бросаем их и двигаем сами.

– Мы не бросим их, – заявила Кира.

– Чувство вины не вернет Афу, – заметила Герои.

– А бесчувственность не сократит путь ни на метр, – отозвался Сэмм, складывая карту. – Ладно, пошли.

Кира испытывала робкую надежду, что в городе с загрязнением будет полегче: благодаря защите гор и небоскребов или в силу каких-нибудь причуд погоды, но в действительности Денвер оказался еще опаснее, чем прерии перед ним. Кислотные стоки скапливались в ямах и понижениях на дорогах, где дренажные решетки забивались мусором и глиной, образуя озера едкой жижи. Кузова грузовиков, открытые всем погодным явлениям, становились миниатюрными соляными чанами, выбрасывавшими в воздух ядовитые частицы, пока содержимое не высыхало до кристаллической массы, которую поднимал ветер и швырял в глаза и глотки путешественников. Они обертывали лица тряпками и глядели на мир сквозь плотно прищуренные веки, постоянно высматривая опасность. Некоторые из химикатов, наводнявших город, были огнеопасными, и по пути им то и дело попадались тлеющие пожары, иногда вспыхивавшие на жаре с новой силой, пополняя запас отравляющих веществ в воздухе нескончаемыми струйками газа и облачками пепла.

Место, где они заночевали, когда-то, очевидно, было пятизвездочной гостиницей; дорогой ковер в фойе обесцветился по краям и покрылся принесенной ветром пылью. Они завели лошадей в широкие двойные двери и разбили лагерь в бывшем роскошном ресторане, перекрывая проход за собой, чтобы по возможности не пускать внутрь ядовитый ветер. Сэмм соорудил лошадям загон из массивных старинных столов, а в качестве фуража им досталась консервированная начинка для яблочного пирога, найденная на кухне. Кира ела консервированного тунца, запивая консервированным говяжьим бульоном, чтобы отбить запах, и мечтала никогда больше не видеть ни единой банки с тунцом. Выставлять часовых они даже не подумали: просто легли вповалку на ворсистом ковре, не расстилая спальных мешков.

Проснувшись следующим утром, Кира обнаружила, что Герои уже ушла, наверное, на разведку, если только не решила бросить их окончательно. После ссоры они особенно не разговаривали, и, хотя Герои, казалось, смирилась с их решением идти в Денвер, это была не та, привычная им, Герои.

Сэмм перебирал коробки, стоявшие у стены кухни, в поисках чего-то пригодного.

– Большая часть консервов испортилась, – объявил он, кидая Кире вздутую банку томатной пасты. – Гостиницы – вообще дрянь дело: они закупали слишком много свежей еды, а консервы, если и есть, то в огромных банках.