Выпускные экзамены штурмовых подразделений закончились лишь к полуночи по местному времени. Вымотанные, грязные все семь рот штурмовиков собрались на главном плацу, чтобы в торжественной обстановке узнать результаты. Обработка данных закончилась несколько минут назад — и ХофСэму принесли запечатанный конверт. Судейством занимался мощный искусственный интеллект, проделавший работу, которую не смогли бы осилить и полсотни специалистов. Алгоритм оценки включал тысячи параметров, действия каждого штурмовика, всех взводов и всей роты в отдельности и в целом. Никто, даже наемники-инструкторы, занимавшие наскоро собранную трибуну, не знали, к чему их воспитанники пришли в итоге. То, что «Черные» Жанны Саболы показали лучшее время, еще не гарантировало им первого места.

Нетерпение носилось в воздухе. Ален Джер чувствовал посасывание под ложечкой. Он устал, но был доволен. Если его «Синие» и не вырвались вперед, то лично он мог сказать, что ребятки потрудились не напрасно, а остальное неважно.

Когда охотник, чья броня была покрыта отметинами от попадания, взошел по лестнице на широкий помост, к нему шагнул сам генерал.

— Поздравляю, — сказал Тонорим, тряся ему руку. — Великолепная работа.

— Конверт, как вижу, еще не открыт, — кивнул Джер, державший под мышкой свой шлем.

— Дело двух минут.

Тонорим повертел бумагу в руках.

За плечом генерала наемник разглядел остальных хибранийцев. Им было, что рассказать друг другу и о чем поспорить. Для каждого из них это тоже был экзамен, ведь командовали инструкторы своими ротами непосредственно на поле боя, под настоящим огнем.

Ничем подобным не мог похвастаться лишь Ламас Тиброн, сидевший в своем парящем кресле. Вид у бывшего шаари был самым мрачным. Увидев Джера, он сдержанно кивнул и устремился взгляд на плац, где стояли штурмовики.

Фаннур Гриф и Кервол Элетейн занимали место у перил, ни с кем не разговаривая, в том числе, и друг с другом.

Для Джера они оставались таким же непонятными, как в самом начале.

— Обстановка не такая торжественная, как хотелось бы, — сказал, извиняясь, Тонорим.

— Ничего. После победы устроим парад. Я не возражаю, — отозвался Ален Джер.

Техи, суетившиеся возле помоста, установили микрофон, чтобы командующий базой мог обратиться к личному составу подразделений.

— Ваш выход, — подмигнул ХофСэму хибраниец.

Лакиш нервно оправил на себе мундир, тот самый, с позолотой.

— Не люблю официоза…

Что ж, наемник мог ему только посочувствовать. Ален присоединился к своим, выдержав целую бурю криков и постукивания по спине и плечам. Хибранийцы радовались как дети. Условия, максимально приближенные к боевым, доставили им удовольствие, сравнимое лишь с тем, какое получает гурман от самого изысканного блюда.