— Есть силы, верные Советнику Вииде, которые всячески сопротивляются открытию правды, — сказал Килан Брун. — Мой предшественник был чрезвычайно, я бы сказал, чрезмерно лоялен к Советнику, а потому смотрел на подобные нарушения сквозь пальцы. Это, я считаю, недопустимо.

— Ясно, — кивнул ОкМии, приближаясь к скамейке, стоящей возле небольшого, геометрически правильной круглой формы пруда. По воде скользили резвые водомерки.

— Я не могу принять необходимых мер без вашего согласия, господин Президент, — продолжал директор ГУБТ. — Таков закон.

— Собственно, я не очень понимаю, чего вы хотите.

— Советник Виида в тяжелом состоянии, специалисты говорят, что он больше никогда не вернется к нормальной жизни. Сегодня утром его привезли на Таглиану.

— Это печально. Знаете, мы с Валаком знакомы с детства, мы близкие друзья. Мы оба сделали карьеру в политике… Как забавно. — ОкМии уселся на скамейку лицом к воде и положил ногу на ногу.

Помедлив, Брун присоединился к нему.

— Виида ничего не говорил мне о своем недуге.

— Он никому не говорил, — вставил безопасник.

— Это не помогло бы, но, по крайней мере, начни Валак принимать препараты, болезнь замедлилась бы.

— Но Советник не стал, и его беспечность дорого ему обошлась…

Президент оторвал взгляд от воды и посмотрел на лакиша.

— Мне это известно… не трудитесь объяснять мне на пальцах, дорогой Килан, я не дурак. По вашему, если глава государства не носит черные одежды и не смотрит на каждого словно на кусок мяса, который готов сожрать, так он бесхребетный идиот?

Безопасник прикусил язык. Чего-чего, а подобного выпада он не ждал. Сквозь маску безразличного к суетности мира мечтателя и недалекого романтика проступил на мгновенье другой ОкМии. Впрочем, он тут же спрятался обратно, и Бруну даже подумалось, что это был обман зрения.

— Советник Виида, — сказала Президент, — прилетал ко мне несколько раз, мы говорили о проекте и его важности для нашего будущего. Валак просил у меня иммунитета против разного рода посягательств со стороны политических противников, а так же… всякого рода ретивых чиновников, излишне пекущихся об интересах государства. — Последнее, очевидно, было адресовано Килану Бруну. Тот встретил удар не столь хладнокровно, как хотелось бы, и кожа на его лице сделалась серой.

— Господин Президент…

— Я обещал ему, что сделаю все, чтобы сохранить проект в неприкосновенности.

Прошла почти минута. ОкМии с удовольствием разглядывал мечущихся по поверхности пруда полупрозрачных жуков.

— Если я вас верно понял, господин Президент, — произнес Килан, — вы отказываете мне?