— Гена, ты мне мозги не пудри. Ты этот нож уже всем в заклад предложил. Где столько одинаковых наберешь когда проиграешь?

— Неа, не проиграю я — выиграю.

А через пару дней поступил приказ:

— Незаметно оставить позиции и выдвигаться в Панкратовку, — проходя вдоль позиции сообщал вестовой.

— Эй связист, — окликнул его старшина, так же опрометчиво заключивший пари с Вербицким, — ты ничего не перепутал?

— Нет. Из штаба звонили. Срочно выдвигаться в Панкратовку, там разведчики из окружения выводить будут, — быстро проговорил связист и побежал дальше.

— Ти твою ж мать с «без башенным сучком», — в сердцах сплюнул старшина, — надурил таки.

— Старшина, так чего делать будем? — спросил у него еще один спорщик чеша затылок.

— А ничего. — злобно ответил тот, — Вот когда выйдем из окружения да курятины наедимся тогда и проспоренное отдавать будем.

Как прибыли в Панкратовку — небольшая передышка. К их танкам прицепили телеги с ранеными и включили в госпитальную колону, после чего они тронулись в путь. Проехали как бы и немного когда прибыли в обустроенный лагерь где их накормили, а раненым сразу же начали оказывать помощь.

Ранним утром оба танка в сопровождении разведчиков были переведены в танковый батальон капитана Лютикова. Увиденные ими впервые т-44 произвел впечатление:

— Вот это танк, — дружно ходили они вокруг него, — зверюга.

— Пушка хорошая, — глядя на ствол произнес Гена, — Дружище, — спросил он парня из «родного» экипажа 44-ки, — какой калибр?

Тот нехотя взглянул на Вербицкого и находящихся с ним танкистов с ленцой произнес:

— Восемьдесят пять.

— И как?

— Не знаю. Практических стрельб не производили.

— Плин как ни разу не стреляли? А как же воевать будешь, — растеряно возмутился Гена.

— Мы на стимуляторе все стрельбы отрабатывали, да учения проводили. А так ни разу не стреляли.

— Во блин, — других слов ни у Гены ни у остальных танкистов не нашлось.