– То есть закончить начатое и заначить кончатое? – сам себя спросил Крюгер, изобразив на лице задумчивость. – Ну, тогда – лыхаем!

– За нас с вами и хрен с ними! – сказал Лютый.

– За тех, кто в морге! – сказал Тарзан.

– За тех, кто на вахте, подвахте и гауптвахте! – сказал Кабан.

– Чтобы все! – подвел черту Угрюмый.

Тара была наполнена не чаем и не кофе, не каким-нибудь там киселем или еще чем похуже, типа гнуснейшего химического напитка «Инвайт» – порождения больного мозга умалишенного химика-террориста. Это была «Столичная» – огненная вода, священный напиток бога, фактически – амброзия!

К превеликому сожалению присутствующих, драгоценной влаги было всего лишь по сто грамм на рыло, а потому процесс употребления каждый намеревался растянуть как можно дольше.

Но стаканы взмыли вверх и разом опрокинулись в десять распахнутых настежь луженых глоток. Заглоченная водка огненным вихрем промчалась по пищеводам и приятным теплом растеклась по желудкам, быстро всасываясь в кровь и подбираясь к мозгам. Руки потянулись к разломанным плиткам, и бойцы степенно, не спеша закусили. Пушистый тут же взял второй кусок, но был грубо одернут Угрюмым:

– Куда жрешь?! Это же закуска!

Пушистый отдернул руку, и все засмеялись. Сообразив, что пить больше нечего, он тут же обозвал Угрюмого бараном, схватил самый большой кусок и быстро запихал его в рот.

– Да-а-а!.. – причмокнув, сказал Крюгер, зычно рыгнув и отваливаясь на рюкзак. – Хорошо, но мало!..

– А ты бы себе клизму из нее поставил, – саркастически порекомендовал Лютый. – При том же количестве напитка – небывалый эффект, полное помутнение сознания плюс отсутствие запаха изо рта!

– Ага, – закивал Угрюмый. – Тем более что у тебя это получится фактически укол прямо в мозг!

– Осторожнее! – осадил шутников Гоблин, вытряхивая из стаканчика последние капельки в широко разинутый рот. – Не глумитесь, нехристи! Водку – только через рот!

– Может, надо было в нее хлебца покрошить, а? – участливо, с соболезнованием спросил Крюгера Демон. – Оно, глядишь, и елось бы подольше, и забирало бы помягче!

Довольные, они сидели кружком и ели. Разговор шел непринужденный, обо всем и ни о чем.

– Демон, как ты с собой эту дуру таскаешь? – спросил Лютый, ткнув башмаком в пулемет.

– Таскает он, ага. Он сразу на входе строгга поймал, отдуплил его, бедолагу, и тащить заставил, сердешного… – со слезой в голосе сказал Угрюмый. – Ну, тот, конечно, дня через три чего-то занемог и вообще заупрямился. Видишь, в итоге без него пришли.

– А бензопилу ты случаем с собой не прихватил? – допытывался Лютый.