– Так значит – водку? – перебил Демон.

– Ага! А не то опять начнется: «текила-транквила, почувствуйте себя кактусом» – ну ее на фиг! И рожа от соли опухает.

– А вообще, куда устраиваться будем после дембеля? – поинтересовался Демон.

– Крюгер сначала хотел пристроиться в дивизии выталкивателем парашютистов, а теперь вот решил командиром слонового батальона в Таиланд податься, – сказал Угрюмый. – Любит крупных зверей, ничего с собой сделать не может.

– Ага, и тебя к себе прихвачу, дерьмо за ними отгребать лопатой. Маловат ты, правда… Завалить тебя может…

– Не, он к тебе не пойдет, – уверенно сказал Демон. – Я сам слышал, как он Кабану вправлял, что на сверхсрочную в хлеборезке останется.

– Тебя ввели в заблуждение, – тоном знатока сказал Крюгер. – Он собирается заняться любимым делом: будет вести кружок декоративного глистоводства.

– Ага, и тебя к себе главным глистом возьму. По совместительству.

– А что Гоблин по этому поводу говорит? – спросил Демон.

– А то ты его не знаешь: «Мой дом – казарма, и вся моя жизнь – разведвыход в зоопарк».

– Блин, неужто ему действительно никогда свалить отсюда не хочется?!

– Ты сперва послужи с его, может, чего и поймешь. Мне он всегда говорит, что до тех пор, пока в армии бесплатные патроны, он вообще никогда не уйдет. Ну, что? – Демон хлопнул себя рукой по коленке. – Трогаем!

Угрюмый тут же сунул свое ружье вниз, прицелился в акулу и нажал на спуск. Вспышка осветила туннель, белый луч ударил акулу в спину и тут же погас. Вспоротая пламенем обнаглевшая рыба бесшумно ушла на дно. Диверсанты спустились на дорогу и быстрым шагом двинулись дальше.

Лампы над дорогой попадались еще реже, и вскоре они уже шли в полной темноте. Все трое опустили на глаза очки фотоумножителей, именуемые в народе «гоглезами», подкрутили настройки и отсутствия света не замечали, потому как видно через них было гораздо лучше, чем с любым освещением.

Именно через очки Угрюмый увидел впереди выглянувшую из-за укрытия ярко-оранжевую голову. Голова спряталась, а вместо нее появилось стеклышко оптического прибора.

– Сто метров вперед, левее на одиннадцать, – прошептал диверсант, не сбавляя шага и снимая ружьецо с предохранителя.

Шедшие за ним незаметно изготовились к стрельбе. Угрюмый быстрым шагом подошел к выходу из туннеля и вошел в очередную пещеру. Поток здесь расходился далеко в правую сторону, а дорога, по которой они двигались, шла прямо.

Боец уверенно шел к стоявшей на дороге куче ящиков, из-за которой кто-то выглядывал. За ящиками сидело пятеро, больше рядом никого не было, навстречу ему катились такие волны животной ярости и злобы, что почувствовавший такое обычный человек до конца жизни бы икал, боялся темноты и по ночам гадил в постель при малейшем шорохе. Однако Угрюмый сам был не меньшим зверем и поэтому на такие мелочи внимания не обращал, потому как результаты от встречи с ним для противной стороны всегда оказывались гораздо хуже.