– Никак – путь в лабораторию в обязательном порядке лежит через базу. Но если вы уговорите машиниста следовать без остановки, более вероятно, что проскочите.

– Как это лучше всего сделать? – Спросил я. Он сделал кислую мину, но в итоге ответил, выбрав между командой и совестью первое:

– Скажи Иванычу, что звонили с лаборатории: нужно срочно прибыть к ним – везем нового подопытного. Больше я вам ничем не смогу помочь. И дайте обезволивающее.

– Спасибо. – Поблагодарил я его, вставав и направившись к своему рюкзаку.

– Ты что делаешь? – Спросил Грецов, увидев, как я копаюсь в своем рюкзаке.

– Он попросил обезболивающее – я дам ему обезболивающее. – Ответил я, наконец, найдя аптечку.

– Ты с ума сошел? – Сказал капитан, схватив меня за руку. – Ты понимаешь, что окажешь ему «медвежью» услугу? Если его буду проверять свои, то узнают, что ему вкололи обезболивающее чужаки.

– Я все продумал. – Ответил я, сдернув его руку со своей.

Подойдя вместе с аптечкой к командиру дозоровцев, я достал не обезболивающее, а другую «химию» – очень действенный препарат, включающий в себя помимо обезболивающего снотворное, на подобии того, что вколол мне Грецов.

– Мне сказали, что таким образом я подставляю тебя, – произнес я, вколов командиру укол, – но ты проспишь минимум два часа – этого как раз хватит, чтобы мы добрались до лаборатории, а ты до базы. Так что, думаю, тебя ни в чем подозревать не будут, если, конечно, глупостей не натворишь. Еще раз спасибо. – Сказал я напоследок, перед тем, как он уснул.

Встав, я пересекся взглядом с Грецовым, который смотрел на меня, как на какую-то размазню, и хотел плюнуть прямо в лицо, но сдержался и, сделав презрительное лицо, отвернулся.

Взяв коммуникатор, я связался с машинистом:

– Алло, Иваныч?

– Слушаю, шеф.

– Звонили с лаборатории – срочно нужно доставить подопытного. И если я говорю срочно, значит, не останавливаясь.

– Приказ понял, командир – отчаливаем. – И поезд мгновенно тронулся с места так, что мы все попадали на пол, не успев за что-либо ухватиться.

– Все целы? – Спросил я минутой позже. Никто не ответил, но этого не требовалось – найдя каждого, я убедился, что никто не пострадал. А после все, потирая бока и другие части тела, занялись своими делами, но снова никакого командного духа, сплоченности и тому подобного. Совсем недавно была та вещь, которая их объединяла, то есть мое невероятное прохождение между аномалиями, но вдруг они все про это забыли и стали вести себя, как будто этого не случилось.

– Айс, я понимаю, что сейчас не время, но мне, да и остальным тоже, интересно, как вы смогли так быстро, причем безопасно перебежать улицу, когда мы были на поверхности? – Ошибка – об этом нюансе никто еще не забыл, по крайней мере, о нем напомнил как всегда любопытный Торопыга. Черт, почему мне нужно было вспомнить о неорганизованности отряда именно сейчас?