А Самогон… С Самогоном мы не прощались, потому что после рейда что он, что я приводили себя в порядок. Но вот, когда настал день и мне нужно было решать, что предпринять дальше, мы снова встретились с ним в баре и, попивая горячительное возле барной стойки, он спросил:

– Ну и куда ты теперь? Что будешь делать?

– Не знаю, наверное, возьму заказ у Карася и отправлюсь дальше покорять Зону. – Глядя на дно стакана, ответил я.

– То есть ты решил остаться здесь. А как же Юля? – Развернувшись ко мне, задал он главный вопрос.

– А что она? Я ушел и не собираюсь возвращаться – для сталкера нет дороги назад. – Ответил я, залпом допив свой виски и налив еще – Джо куда-то ушел, оставив нам на пару бутылку. – К тому же, как оказалось, у нас с ней есть ментальная связь: когда мы оба спим, мы можем видеть, слышать и даже чувствовать друг друга.

– Вот оно как. Тогда тебе и впрямь незачем возвращаться. – Произнес Самогон, допив и свою порцию.

– А со мной на Патруль не хочешь поработать, как внештатный сотрудник? – Неожиданно предложил ветеран.

– А работа сильно хлопотная? – Спросил я.

– Находить странников и возвращать их обратно в родные миры – ничего сложного. Возможно, придется выбираться из Зоны и еще пару нюансов.

– Как всегда находиться пару нюансов? – Спросил я, усмехнувшись.

– Знаешь, а почему бы и нет? – Так же неожиданно для себя согласил я. – Хотя бы взгляну на этот мир, ибо из Зоны ни разу не выбирался.

– Тогда пойдем. – Сказал Самогон и встал из-за стула, не забыв захватить с собой бутылку виски.

– И куда идем? – Спросил я, оставив под пустым стаканом деньги за унесенную бутылку.

– Первым делом подготовим тебя: Вошабута тогда был прав, сказав, что ты еще не в полной мере владеешь своими способностями.

И вот два сталкера вновь уходят в Зону, повесив на спины рюкзаки, а на шеи – ремни от оружия. Уходят, потому что когда-то давно потеряли самих себя. Уходят, в надежде обрести потерянное счастье. Но одна только Зона ведает, куда приведет их дорога.

Эпилог

За столом, стоявший в огромном кабинете, сидел худой, высокий мужчина лет пятидесяти со свойственной ему сединой. Он не первый час просматривал отчеты от своих подчиненных, что-то записывая в своем ежедневнике. Бумаги, которые были просмотрены, он оставлял на полу, освобождая место на столе для следующих. Но отчетов оказалось настолько много, что ими заполнился весь кабинет.

В дверь кабинета постучали, и послышался голос: