— Где Аллана?

— Показывает пассажирам свои любимые игрушки. — Лея оглянулась через плечо. — Ты им доверяешь?

Хан покосился на нее:

— Стало быть, ты нет.

Лея не сводила глаз с иллюминатора. По мере того как корабль поднимался ввысь, голубое небо Вейседа темнело, и очень скоро на нем проступили звезды.

— С Мэгом все в порядке — хотя он чем-то напоминает рыбу, которую выбросило из воды. Но Квип… с ним что-то не сходится.

— В его рассказе много лжи?

— Вовсе нет. В сущности, каждое его слово звучало слишком уж правдиво — даже когда он упомянул Бейла. У меня сильное подозрение, что они и вправду были знакомы.

— Ну, они оба присутствовали при зарождении Альянса. Вполне могли где-то пересечься и иметь какие-то общие дела. Фактически он так и сказал.

— Но это не все, что я почувствовала. Было и другое. Когда он говорил о том, что влюбился в «Сокола», за его словами ощущалось душевное волнение. Но когда он перешел к операции на Билбринджи и поведал про перелом в своих чувствах, он явно что-то недоговаривал, какую-то важную деталь.

— То есть все произошло не так, как он сказал?

— Не уверена. Я не чувствовала в нем угрызений совести. Да, он расстроен произошедшим, но как будто отстранился от событий. Или пересказал эту историю с чужих слов.

— Отстранился — это вполне понятно. Прошло уже больше полувека. Если я заговорю о том, что натворил на Илизии[27], кому-то тоже покажется, что я не сожалею, но это не так.

Лея вздохнула:

— Ты прав. Наверное, я стала сверх меры подозрительной после того, что произошло на Тарисе.

— А теперь еще кто-то пытается стибрить у нас «Сокола».

— Меня больше беспокоит, что Лестра Оксик как-то уж очень удачно подвернулся под руку и выступил в защиту угонщиков, — заметила Лея.

— Да, я слышал, как ты назвала его имя.

Лея развернулась к нему:

— Я знаю его почти всю жизнь. А в годы перед Войнами клонов он защищал на суде интересы многих так называемых лоялистов.