Она оставила меня всю в слезах в палате и ушла. На тумбочке лежала книжка, мой кулон, который я просила вернуть, телефон и зарядка. Плюс несколько новых вещей на кровати.

Мне предстояло прожить в больнице еще три дня, потом меня должны были выписать, если врачи не обнаружат угрозы здоровью. Вот только угроза была. И не внутри, а снаружи. Наверняка медсестра уже доложила, что я жива. Когда она увидела меня сегодня в коридоре, на ней не было лица, словно я была привидением.

Я только помахала ей рукой, здороваясь, хотя внутри все сжалось от страха.

– Пустите меня, я ее друг! – послышался раздраженный голос за дверью.

– Нет, нет! – противилась медсестра. Через некоторое время дверь распахнулась, и в комнату проскользнул Аким в накинутом на плечи белом халате и в синих полиэтиленовых бахилах на ногах. Медсестра ворвалась следом за ним.

– Нельзя! Вы не родственник!

– С каких это пор друзьям нельзя посещать больных? – скептически фыркнула я.

Девушка наконец-то сдалась и вышла из комнаты, буркнув, что через пятнадцать минут вернется. Я украдкой вытерла слезы, но скрыть красноту лица не удалось. И чтобы как-то отвлечь парня от моего внешнего вида, бросилась ему на шею.

– Аким!– тот обнял меня в ответ, но тут же отстранился.

– Что произошло? Почему ты плакала?

– Я не… – но он одарил меня скептическим взглядом.

– Ладно, – выдохнула я и поведала ему обо всем, что меня беспокоило в последнее время.

– Тебе ни в коем случае нельзя оставаться здесь, – подвел итог парень.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? Мама отказалась меня забирать, а самой не уйти. Я все-таки еще ребенок. У меня даже куртка внизу. Без ведома медсестер ее точно не взять.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Что?

– Что-нибудь. По крайней мере, я не позволю им убить тебя.

– Спасибо, это обнадеживает.

Парень обнял меня. Такое родное тепло вернуло надежду на хороший конец.

Через некоторое время Акима выгнали, но план был уже придуман. Мне нужно было только прожить до ночи, а это сделать оказалось довольно легко, если часто выходить в коридор и не оставаться одной. Останься я одна, и медсестра Елизавета тут же улучит момент, чтобы меня убить.