Федералы, конечно же, расколют все его заготовки. Но это будет совсем непросто. И не за один час, всем технарям ВИДЕНИЙ придется сильно попотеть. При этом они будут толкаться и мешать друг другу. Что тоже только в плюс. А ситуация тем временем дозреет, народ поднимется.

Артемьев сидел в своем рабочем кресле за дубовым столом. Сейчас он был слеп. Абсолютно. Система не приняла ни один его пароль. Он понял, что нет смысла сопротивляться. Он бессилен. Если это смерть, лучше принять ее достойно.

– Что происходит? – спросил пустоту Артемьев.

Женя считал, что заложнику незачем знать что-то о происходящем в реальности, вокруг него, поэтому вернул Артемьева на плато и сам вошел в его видения.

– У нас опять были гости.

– Что ты намерен делать дальше?

– Торопишься умереть? Не спеши. Возможно, тебе повезет, и ты доживешь до суда.

– Ты веришь, что меня будут судить, раз ты объявил меня преступником?

– Тебя будет судить народ. Я наладил трансляцию в прямом эфире. Народ поднимается.

– Идиот, – вздохнул Артемьев. – Пару сотен маргиналов, которые сейчас выйдут на улицу, просто разгонят дубинками. Ты даже приблизительно не знаешь, как готовят и устраивают революции.

Раздался короткий писк. В Видениях появился образ идущего к зданию человека. Наверное, это и есть переговорщик. Женя через спутник корпорации внимательно следил за гостем. Система охраны просканировала чип визитера, не обнаружила его, и Женя подумал, что это может означать только одно. Спец высшего класса, которому нельзя помешать виртуальными деталями.

Через несколько минут в офис Артемьева вошел следователь Зяблик.

Женя дал команду, и система безопасности просканировала объект. Ни оружия, ни электронных устройств на нем не было.

– А ты тут чего делаешь? – спросил Женя, узнав полицейского.

Следователь пожал плечами и покрутил головой.

– Это не моя идея.

– Хочешь сказать, тебе предложили, и ты сразу согласился?

– Я на службе, – ответил Зяблик. – Какой-то идиот решил, что мне с тобой будет проще найти общий язык, чем профессиональному переговорщику.

Женя не понимал, о чем говорит следователь.

– С какого перепугу?