14 зорь до Ущерба

– Как смеешь ты плести свои лживые речи при дворе Избавителя? – вспылил Дамаджи Кезан из племени Джама.

– Лживые речи?! – вскричал Дамаджи Ичах из племени Ханджин и побагровел лицом. – Это твое жало сочится лжесвидетельствами! Ты знаешь это отлично…

Ичах и Кезан и раньше не отличались стройностью, а за последние месяцы еще раздобрели. После захвата плодородных северных земель тучность постигла многих красийцев, но мало кого в такой степени.

Ахман асу Хошкамин ам’Джардир ам’Каджи, шар’дама ка и самый могущественный человек на свете, взглянул на лающихся духовных лиц и с трудом подавил желание обагрить Копье кровью обоих. Племена Джама и Ханджин всегда готовы вцепиться друг другу в горло.

Джардир ощущал себя необычайно сильным, его мускулы лопались от энергии, но сейчас, когда наблюдал за ссорой старых толстяков, навалилась ужасная усталость. Грызутся из-за политического вздора и даже не вспоминают о шеренгах бойцов, готовых к Шарак Ка.

Пререкались не только джама и ханджины. Племена уже годы как объединились и небывало расцвели и все же находили причины для взаимных обид, похищали колодцы и женщин лишь для того, чтобы выжечь соперников. Дамаджи могли бы покончить с этим, но круговорот мести на их совете ничем не лучше того, что бурлил между ожесточенными соплеменниками. Эти люди были завенами, и противостояние – единственное дело, которое представляло для них подлинную важность.

Дамаджи молча уставились на него, и Джардир осознал, что отвлекся. Они ждали указа, а он понятия не имел о чем. Что-то о клочке спорной земли…

Джардир перевел взгляд на Джайана, который стоял у подножия тронного возвышения.

– Джайан, сын мой, что думаешь о великом кризисе у Джама и Ханджин? – Он не скрывал неудовольствия.

Джайан низко поклонился:

– Джама правомерно жалуются на убытки, отец. – Джардир увидел, как надулся от важности Дамаджи Кезан. – Но и ханджины тоже. – Ичах расправил плечи.

Джардир кивнул:

– И как бы ты на моем месте разрешил тяжбу?

Оба Дамаджи удивленно повернулись к юному шарум ка. По традиции, шарум ка подчинялся совету, и никак иначе, а Джайану всего девятнадцать. За исключением Ашана, в совете не было человека младше шестидесяти лет.

Джайан поклонился снова:

– Оба племени показали, что недостойны земли. Я бы конфисковал ее на военные нужды.