– Но мы не одни, и сейчас не время, Ахман. Я не позволю тебе метить меня, как собаку. Я уже отвергла твое предложение.

– До поры, – улыбнулся Джардир.

– Нет, не до поры, – ощерилась Лиша. – Да, я лежала с тобой в подушках, но я не твое имущество и никогда за тебя не выйду. Даже если разведешься со всеми женами и вернешься в Копье Пустыни, даже если перебьешь всех герцогов Свободных городов и назовешь себя королем Тесы. Никогда.

– И поэтому ты меня предала? – спросил Джардир. – Воин, которого ты отравила, выжил и доставил мне письмо Аманвах. Я знаю, чем ты занималась в пути.

Гнев Лиши остыл. Он ждал оправданий, но она облегченно вздохнула.

– О, хвала Создателю, – прошептала она.

– Ты довольна? – изумился Джардир.

– Я не дама’тинг, и у меня кишка тонка становиться отравительницей, – ответила Лиша. – И я никого не предала, только предупредила мой народ о твоих истинных намерениях. Если уж говорить о ядах и предательстве, – продолжила она, – написала ли твоя дочь о том, как сама травила меня смоляным листом во Дворце зеркал? Или о том, как твоя жена похитила и избила меня после нашего первого любовного свидания?

Джардир почувствовал, как у него вытягивается лицо. Он взял Лишу за руку, чтобы даже при свете дня ощутить ее ауру Он надеялся подтвердить ложь, но у него не осталось сомнений в правдивости слов. В нем вскипел гнев, но потом он ощутил кое-что еще и забыл про ярость.

– Ты ждешь ребенка!

У Лиши округлились глаза.

– Что? Ничего подобного!

Джардиру не понадобилось проверять эти слова. Ложь читалась в глазах так же четко, как в ауре. Она не хуже его знала о новой жизни, которая пульсировала в гармонии с ее собственной.

Джардир сжал руку суженой так крепко, что она вздрогнула от боли, и увлек Лишу в тень скальной стены:

– Не лги мне. Чей он? Этого жалкого земле… – Он присмотрелся в сумраке, исследовал поселившуюся в ней жизнь. – Нет, ребенок мой. Он мой, и ты мараешь его забавами с князьком от чинов. Хотела скрыть его от меня? Неужели думаешь, что я позволю этому или любому другому мужчине не дать мне стребовать свое? Я скормлю его ядра собакам. Я…

– Ты не сделаешь ничего. – Лиша вырвала руку и прикрыла живот другой. – Это не твой ребенок, Ахман! Мы – люди и не принадлежим никому. Вот в чем твоя извечная ошибка, и вот почему мой народ никогда не покорится тебе. Ты не можешь владеть людьми.

– Ты нарезаешь слова, как хаффит, чтобы отрицать справедливость, которую сама отлично осознаешь, – ответил Джардир. – Неужели откажешь ребенку в отце?

Лиша желчно расхохоталась. Ее аура окрасилась презрением – к нему, и от этого стало больно.